Французская косичка. Энн Тайлер

Отлично.

      – А что еще будет в нашем салате?

      – Нууу… листья салата, бананы…

      – Бананы!

      – Или… не знаю…

      – Может, помидоры?

      – Ага, помидоры.

      Элис поднялась, подошла к холодильнику, заглянула в отделение с овощами.

      – Надо же, – хмыкнула она, – салат у нас есть, а вот помидоров нет. Надо бы прикупить.

      Это не было совсем уж надуманным поводом, на самом деле она заранее сочинила гарнир. Но сейчас была еще и рада, что удастся избежать купания.

      – Давай-ка я переоденусь, – сказала она Дэвиду, – и мы с тобой съездим в город.

      – Отлично!

      Итак, она переоделась, взяла сумочку, отцовские ключи с каминной полки, и они уехали.

      Трава вдоль дороги ярко зеленела, умытая вчерашним дождем. Курортники на велосипедах катили по обочинам, и Элис вела машину предельно осторожно, объезжая их.

      – Я соскучился по велику, – сообщил Дэвид.

      – Завтра уже будем дома.

      – Я и по Кэпу соскучился, и по соседскому Джимми, и по своей лампе с нарисованным фургоном.

      – Ты всех их скоро увидишь.

      Она покосилась на брата. Он сидел рядом с ней на переднем сиденье, отвернувшись к окну, так что виден был только затылок. И этот худенький детский затылок казался ужасно печальным.

      Улицы города были пустынны. Сегодня для многих наверняка тоже последний день отпуска. Элис смогла припарковаться прямо перед «Робинсоном». И в магазине они оказались единственными покупателями. Элис сразу прошла в овощной отдел, разрешила Дэвиду выбрать два помидора. Больше не нужно, наставляла она, помидоры убийственно дорогие.

      – Грабеж среди бела дня! – прошептала Элис. (Любимая фраза их отца.)

      – У нас хватит денег? – заволновался Дэвид.

      – Да, думаю, справимся.

      Сейчас, когда она вдвоем с младшим братом, магазин казался совершенно иным. Суровая кассирша, едва завидев Дэвида, просияла и подхватила банку с леденцами на палочке.

      – Бери два, – уговаривала она.

      Дэвид никогда не любил леденцы – говорил, у него от них зубы становятся будто мохнатые, – но выбрал красный и зеленый.

      – Спасибо, мэм, – вежливо сказал он.

      Элис не представляла, где он научился говорить «мэм». В их районе Балтимора детей такому не учат.

      В машине по дороге домой он спросил:

      – А я люблю авокадо?

      – Любишь, – заверила сестра.

      – А когда я их пробовал?

      – Э-э… не знаю. Но я не сомневаюсь, тебе непременно понравится, потому что ты в душе авантюрист.

      Он выпрямился на сиденье, гордо вскинул голову и широко улыбнулся.

      Около коттеджа стоял «шеви» Трента, все окна в машине были открыты.

      – Почти беседка, – хмыкнула Элис.

      – Что?

      – Ничего.

      В доме никаких признаков Трента и Лили. Наверное, ушли на озеро. Элис положила пакет на кухонный стол.

      – Вот, возьми. – Дэвид протянул ей леденцы, которые она сунула