Французская косичка. Энн Тайлер

присевшая на помпон, – воображению не оставалось ни малейшего места. Элис такой контраст раздражал, из-за резкого перехода от туманной неопределенности к конкретной реальности болели глаза. Или шлепанцы должны были что-то означать? Это ключ к пониманию? Символ? О, она просто не может уловить смысл!

      Впрочем, никогда не могла. Поэтому сказала то же, что обычно: «Очень мило, мам», и пошла переодеваться.

      И уже в дверях услышала, как Дэвид спрашивает:

      – А твои картины когда-нибудь будут в музее?

      – О нет, нет, нет, – ответила Мерси, издав свой фирменный звенящий смешок. – Я рисую просто для себя. – И она отправила сына надевать штаны.

* * *

      У Трента, разумеется, нет постоянной девушки, заявила Лили, потому что пряжка сзади на его слаксах не застегнута.

      – Может, она случайно расстегнулась, – предположила Элис. – Может, он просто неряха.

      – Шутишь? Это же заявление, – возмутилась Лили. – Все знают, что это означает.

      – А ты не можешь прямо его спросить, встречается ли он с кем-нибудь?

      Лили скептически посмотрела на сестру.

      Шел четвертый день их пребывания на курорте, и каждый из этих дней Лили провела исключительно с Трентом. Судя по ее рассказам, они в основном торчали в их фамильном коттедже.

      – И чем вы там занимаетесь? – недоумевала Элис.

      – О, просто купаемся и все такое.

      У Гарреттов Трент появлялся, только чтобы захватить Лили, – как правило, по утрам. И всегда приезжал на машине, хотя там пешком было два шага.

      – Привет, красотка, – приветствовал он ее обычно. – Здрасьте, мистер Гарретт. Миссис Гарретт, вы прекрасно выглядите!

      Робин, мусоливший свою третью чашку кофе, хрюкал в ответ что-то неопределенное, а вот Мерси радостно восклицала:

      – Ой, спасибо, Трент! Как твои дела?

      – Все отлично, спасибо.

      Элис он, считай, практически игнорировал. Так, приподнимет в ее сторону ладонь на пару дюймов и тут же роняет. А Дэвиду коротко бросал:

      – Привет, пацан.

      – Привет, – отвечал Дэвид, не глядя на него и не отвлекаясь от своих дел.

      Сегодня утром, едва Трент и Лили ушли, Дэвид объявил:

      – Трент говорит про то, чего нет на самом деле.

      Мерси забеспокоилась:

      – Что, милый? О чем это ты? Что он такое сказал, чего на самом деле нет?

      – Не знаю, но так оно и есть.

      – Ну, брось. Мне кажется, он славный.

      Как странно, подумала Элис, что взрослая женщина не видит того, что очевидно даже семилетнему ребенку. Но, с другой стороны, Дэвид чертовски хорошо разбирается в людях.

      А Робин только проворчал:

      – Он, по крайней мере, воспитанный, это все, что могу сказать.

      Все замолчали.

      «Элис очень любила своего отца, – произнес внутренний рассказчик. – Но иногда он приводил ее в отчаяние».

      Потом Робин поехал на заправку «Эссо» подкачать шины, а Мерси бродила по коттеджу, собирая свои художественные принадлежности. Дэвид,