Кровь на камуфляже 2. Николай Марчук

и ПТУРов. Положили около десятка укропов, с нашей стороны только три «трехсотых» и то всё, слава богу, легкие.

      – Завтра нам всем пиздец! – грустно резюмировал паникер и пессимист Крест.

      – Поглядим, – раздраженно хмыкнул я. – Балаклавы нацепили и встали группой, – приказал я, обращаясь к бойцам, находящимся в подвале. – У кого нет масок, пусть прикроют хари шарфами.

      – На фейхоа? – спросил Глобус, глубокомысленно рассматривая трофейную бритву, которая должна была работать от батареек, но почему-то не включалась.

      – Видео буду снимать, – пояснил я. – Надо записать видос, на котором мы буем жаловаться на горькую судьбу нашего подразделения, а заодно клеймить позором военных чиновников и бюрократов.

      – Думаешь надо? – брезгливо поджав губы, спросил сержант Чехов.

      – Надо! – твердо заявил я. – Пора перестать обороняться, надо переходить в наступление. Хватит, заебало всё!

      Одно из самых тяжелых чувств, с которым человек сталкивается во время войны, это чувство собственного бессилия. Это чувство никогда не приходит в одиночку. За бессилием следуют боль и страх. Ощущение собственной, уязвимости и неполноценности. Мы можем совершать множество абсурдных действий, в попытке доказать самим себе, а также окружающим, что можем контролировать ситуацию, но всегда приходит момент, когда ты понимаешь, что всё это – Конец!

      На войне страшно! Постоянно, каждую минуту страшно. Со временем страх притупляется и уходит на задний план. Но есть страхи, которые постоянно сидят в голове солдата, находящегося на передовой. По крайней мере для меня и всех, с кем я общался именно эти три страха – самые живучие и не покидающие голову. Причем все эти страхи постоянно переплетаются между собой, клубятся как ядовитые змеи, шипят и пускают яд в твоей голове, отравляя психику, заражая её укусами безумия.

      Артиллерия – это страшно. Во время ее работы ты ощущаешь себя голым. Кажется, что спрятаться негде. Смерть находится практически везде. Взрывы ухают, земля трясётся, осколки проносятся по окопам, комья земли сыплются с неба. А внутри у тебя все звенит и дрожит от страха. К этому нельзя привыкнуть. С мелким калибрам, типа 60мм и 82мм минометных мин, еще кое-как можно привыкнуть, но все, что больше – это жуть, к которой нельзя привыкнуть и спустя несколько лет проведенных на войне.

      Плен – вероятность быть пойманным врагом вызывает большие переживания. Обычно это происходит, когда вы ранены или оказались в изоляции на поле боя. В этом случае страшно становится не от самого факта оказаться в стане врага, а от того, что с вами сделают. Противник обозлен на нас, редко когда плен обходится просто побоями, холодом, голодом и не оказанием медицинском помощи. Могут быть пытки, издевательства и унижения – это ужасно! Могут задолбить насмерть, пихая в анальное отверстие черенок от лопаты, могут снимать на видео как насилуют, а потом скинут отснятое родственникам, коих быстро вычислять через социальные сети. Могут кастрировать.

      Эти