Брошенная колония. Кирилл Шарапов

бесполезно, или отваживать высшего вампира чесноком – бабкины суеверия. Я бы атаковал нежить, как обычно, чистым железом – и погиб бы. К счастью, нежить – большая редкость.

      – А что стало с той ведьмой?

      – Ее поймали спустя несколько месяцев и сожгли на костре в Варне. Но бед она натворила много.

      – А ты знаешь, как она создала пэри?

      – Магия, самая мерзкая и запрещенная – молодая девушка не старше восемнадцати, не познавшая мужчину, и очень много боли. В этой деревне такой оказалась дочка старосты, пропавшая накануне.

      – Скажи, ты специально меня пугаешь? Вы, егеря, мастера приврать.

      – Я не заставляю тебя верить, – равнодушно сообщил собеседнику Игнат, после чего зажег фонарик и, порывшись в маленьком багажнике, извлек из него спальный мешок и одеяло. – Извини, мешок тебе не предлагаю – подстилка из лапника у тебя есть, а одеяло не позволит окоченеть до конца. А теперь мне надо отдохнуть.

      – Спасибо, – заворачиваясь в не слишком толстое одеяло, сонно поблагодарил Свен, и уже через пару минут он бодро сопел.

      Игнат же уселся и, прикрыв глаза, вновь ослабил кокон. На этот раз вышло слишком легко: похоже, пора двигать к магичкам на укрепление. Хотя это может сделать и магик слабенький, и недорого возьмет. Как раз такого егерь знал в Сторожье, резерв у того был чуть больше, чем у него самого, как раз хватит и обойдется дешевле. Джинн принял приказ хозяина и начал искать опасность, раскидывая спираль вокруг их стоянки. Через несколько минут пришел одинокий посыл, что все спокойно, и мыслеобраз мертвого циркового. За это «пассажир» был мгновенно наказан: кокон Игнат закрыл не плавно, как обычно, а резко захлопнул, – он знал, что джинн этого не любит. После чего устроился в мешке, положив под голову куртку.

      С рассветом Игнат был на ногах. Середина последнего лета в этих местах не слишком жаркая, вот следующий месяц принесет с юга настоящее пекло. Свен съежился под одеялом, но тут же проснулся, как только услышал, как Игнат отвинтил крышку своей походной фляги. Он зябко передернул плечами и стартанул в кустики.

      Игнат начал облачаться, пересчитал оставшиеся пули из чистого железа, снабженные рунами, и тяжело вздохнул: вчера, в начале боя, их было двенадцать, а после осталось шесть. С таким боекомплектом лезть в незнакомое место – верх глупости, но сейчас без вариантов. В магазин тут не сбегаешь, а тащиться сюда еще раз не хотелось. Вообще неясно, что светит. Снарядив последний магазин, в котором не хватало двух пуль, он отложил винтовку. Настало время клейм: руны действовали несколько часов, в отличие от кратковременного заклинания, и могли существенно помочь. А заклинание можно будет произнести и позже. Пара минут – первое тавро, и знак, ярко полыхнув, оставил рубец; затем – второе. Игнат с минуту раздумывал, использовать ли руну лечения, но сейчас в этом не было нужды. А просто так перегружать себя энергией он не стал. Он вообще очень смутно осознавал цель своего похода, его сюда привели дневник и новая непонятная руна. Может, их просто здесь держали, а лесовики,