Байки под одеялом. Руслан Темир

по всей территории до вечера, все чаще чувствуя, что он здесь не один, но как бы он не искал, никого не мог найти, даже следы на тонком слое пыли были только его. Может это была паранойя или отголоски шока, который он пережил после своего диагноза, но нервы это не успокаивало. Чувство, что вот-вот что-то случиться, что-то плохое, хотя ничего этого не предвещает. Противное, липкое ощущение, от которого постоянно хочешь в туалет, пропадает аппетит и разыгрывается воображение. Этой ночью он почти не уснул. Лежал в темноте, прислушивался, изредка выходя в коридоры и пытаясь найти того, кто за ним наблюдает. Но он был один. Может он сходит с ума и его воспаленное воображение просто играет с ним? Может это просто панические атаки, или развивающееся пограничное расстройство? Уж слишком тяжело он перенес новость о своем бесплодии, и это могло подорвать его психику. Еще и разрыв с Ириной, который добил его окончательно, хотя он внешне этого не показывал. Тут у любого нормального человека могла крыша уехать. Алмаз попытался успокоить себя, повторяя вслух, что это просто миражи. Но как он ни старался, чувство чужого присутствия его не покидало.

      На третий день он проснулся от чувства что кто-то стоит над ним. Подскочил на кровати, тяжело дыша и схватившись за табельный пистолет, но в комнате был один. Сердце колотилось как сумасшедшее, выламывая грудную клетку. Даже не обувшись он выбежал в коридор, но и там никого не было. «Я схожу с ума, здесь никого нет, я тут один и у меня просто едете крыша, – подумал он про себя. – Надо полностью изолироваться, и постараться прийти в себя, немного отлежаться, отоспаться. Успокоить нервы и остудить голову.»

      Еще раз осмотрев территорию, Алмаз плотно запер двери своей комнаты и, скинув ботинки, лег на кровать. Сон сначала упорно не шел, несвязные мысли хаотично носились в голове и не давали расслабиться. Но в один момент в голове слегка щелкнуло, как будто выключили рубильник, и он моментально уснул.

      Алмаз стоял перед родительским домом: двухэтажный, кирпичный с большим крыльцом. Только этот дом сильно отличался от того, каким он привык его видеть. По стенам длинными щупальцами спускались ржавые потеки. Краска на оконных рамах и фронтоне выгорела, покрылась замысловатой паутиной трещин. Половины стекол не было, а те, что остались, были покрыты мутным налетом пыли. Дом был похож на полуистлевшего трупа, которого забыли похоронить.

      Он поднялся по скрипучим ступенькам из полусгнивших досок и потянул за ручку входную дверь. Не заперто. Внутри все выглядело, так же, как и снаружи: полуразвалившаяся мебель с прогнившей обшивкой, толстый слой пыли на полу, длинные гирлянды паутины, свисающей с потолка. Воздух был пропитан сыростью и запахом тлена, как в старом склепе. Алмаз слегка скривился, привыкая, и прошел к неширокой лестнице мимо гостиной. В доме не было никого. Скрип старых ступенек эхом пробежался по всем комнатам. Поднявшись на второй этаж, Алмаз подошел к комнате, которая когда-то была его. Внутри было пусто: ни мебели, ни занавесок