Фонарики в небе. Ульяна Владимировна Орлова

её пальчики. Тоненькое блестящее колечко… Тёплые, мягкие руки. – Давай дождёмся малыша, а потом все вместе поедем?

      – С новорождённым? Куда!

      – Ну, подождём…

      – У Мишки школа начнётся. А ты обещал организовать плавание на яхте… Юр, да не поедем мы никуда, когда он родится.

      Она вытерла глаза. Выпрямилась.

      – Чего ты боишься? Скажи мне, чего?

      – Ну… что с тобой что-нибудь, пока меня нет… Я же не могу сейчас туда поехать с тобой. Мишке надо документы доделать… Визу забрать. К плаванию подготовиться. Дверь поменять мы хотели… Она еле держится. А там деревня всё-таки.

      – Там город в часе езды. И ничего со мной не случится!

      – Вот понадобилось же твоей тёте именно сейчас тебе звонить. Не могла подождать, понимаете ли… Море ей подавай!

      – Да при чём тут тётка, Юр? Чего ждать? Не хочу я торчать в городе всё лето!

      – В прошлом году же торчала. И ничего…

      – В прошлом году был Питер. Кронштадт… Забыл? Мы же на две недели ездили…

      – Я думал, что в позапрошлом…

      – Нет, в позапрошлом мы ездили в Абхазию. А в том – в Питер… Ой, как было хорошо! И две недели… Всего… А будто всё лето там! А тётка и в том году нас звала…

      – Точно! Но жигуль ждал ремонта…

      – Так ведь сейчас-то он ездит! Юр, до деревни на поезде восемь часов.

      – На нашей черепашке побольше…

      – Ну и что? Чего ты боишься? – снова спросила она. Уже с мягким нажимом.

      Он не смог ей ответить. Пожалуй, и не сможет никогда. Как можно сказать любимой, что боишься её потерять?

      – Ты уезжаешь в плавание самое маленькое – на четыре месяца, – напомнила она. – Звонишь раз в неделю. Ты думаешь, я за тебя не боюсь?

      Он пожал плечами и отвёл глаза.

      – Со мной, пока ты в плаванье, может случиться что угодно… – прошептала она. – Но не будешь же ты менять профессию!

      – Не надо чего угодно, – вздохнул он. – И сейчас я с тобой.

      Здесь дом, мама… Здесь друзья, знакомые, город его, позвони любому – отзовётся. А там деревня! Хотя… Везде есть свои подводные камни.

      Кажется, она поняла, о чём он подумал. Но тактично промолчала. Прижалась к нему, дотянулась ручкой до щетинистого подбородка – он прижал её пальчики к щеке, поднёс к губам…

      Они молчали. Птичка с жёлтым клювом глянула на них глазком-бусинкой и пружинисто оттолкнулась от ветки. Мгновение – пусто.

      – А я так не могу, – грустно сказала Наташа.

      Он не стал её отговаривать. Разговор этот – не первый… Первый был в начале мая, когда позвонила её тётя и пригласила в деревню их семью. Она уезжала на море: хозяйничайте. И ей хорошо – присмотрят за домом, и им – «молочка парного попьёте». Только вот не знала она…

      – Два с половиной месяца осталось, – напомнил Юра.

      – Да знаю я… Почти три! – вздохнула она. – А я слоном себя чувствую…

      – Какой ты слон? – он улыбнулся. – Ты – парус.

      – Ага… Брезентовый. Юрка, знаешь… Я так люблю, когда ты улыбаешься!

      – Тогда не пугай меня!

      Она посмотрела на него – ласково