Наследница чужой жизни. Татьяна Лисицына

Алиса подвинула к нему вазочку с печеньем на журнальном столике. – Угощайтесь. Кофе варить, правда, не научилась.

      Валерий Никандрович вазочку обратно передвинул. На самый край. А дальше ещё чуть– чуть столкнул, и вазочка в воздухе зависла.

      Алиса, если бы у неё ладоши были, наверно, бы захлопала.

      − Ой, а меня можете научить?

      − Ни к чему тебе это, девонька. Тебе выбираться надо отсюда. Ты говоришь: всё вспомнила?

      − Мы с Николашей были так наивны: думали предотвратить восстание декабристов. Да разве можно изменить историю, которая уже случилась?! Но там были такие чудесные люди, их хотелось спасти. Вы не представляете, что значит, смотреть человеку в глаза, зная, что его через полгода повесят. Рылеюшка, Каховский. Они были такие милые. Эх, если бы можно было вернуться, − Алиса помедлила. – Вместе с Николашей. Его там Николашей звали. И женщины к нему так и липли. Он такой красивый был.

      − Ничего не изменилось. Тебя совсем не беспокоит, что он с этой чужой душой, которая твоё тело заняла, таскается?

      − Беспокоит, конечно. Но я в эту жизнь не хочу возвращаться. Не моё тут всё. А с этой чужой душой, как вы её называете, мы подружились. Сначала она мне, ох, как не нравилась. А теперь приходит и мне рассказывает, как день прошёл. Сегодня они поехали к её отцу. Как всё это пройдёт у них?! Узнает ли он её?

      − Послушай меня, девонька. Я твоему парню это говорил и тебе говорю: не ваше это дело. Она грех ужасный совершила: жизни себя лишила. А теперь вот думает, в чужом теле всё поправить. Не выйдет. Судьба не дремлет.

      − Что-то плохое случится?

      − Даже смотреть туда не хочу. Я к тебе пришёл, чтобы помочь. Времени мало. Да и у тебя его не больше. Хочешь остаться здесь на долгие годы, наблюдая за чужими жизнями?

      − Нет, конечно. Но знаете, у меня есть маленькая радость: я по ночам летаю по городу. И это такое чудесное чувство.

      − Знаю, мне тоже нравится. Но ближе к делу. В этой жизни ваши жизни с тем, кого ты любишь, больше не пересекаются. Судьба так распорядилась.

      − А можно нам опять в Петербург? Ну или куда-нибудь, только бы вместе.

      − В Петербург можно, но ненадолго. И попозже. Впрочем, у тебя выбор будет: ты сможешь там остаться.

      − А он?

      − А вот у него выбора не будет. Приказ есть приказ. На фронт, значит, на фронт.

      − Но… как же я без него?

      − А вот он без тебя здесь прекрасно разгуливает с твоим телом. Не надоело ещё?

      Если бы Алиса могла, она бы расплакалась. Ещё как надоело.

      − Ну ладно-ладно, девонька, − уловив эмоцию грусти, тут же смягчился Валерий Никандрович. – Готова ли ты на путешествие? Есть одно тело, которое скоро освободится. Титул, красота, окружение. Баронесса. Всё есть, а душа слабенькая, чтобы с болезнью справиться. Но ты сильная. С телом Мари у тебя получилось. На этот раз, правда, посерьёзнее будет.

      − А как же Стас?

      − Если он будет очень сильно проситься, я его к тебе отправлю. Хотя я бы его наказал.

      − Не надо. Он добрый. Хочет помочь.

      −