Мишкина война. Виктор Карпенко

обернулась мать к сыну. – Куда ее спрятать? Корова не велосипед – припрятал – и стоит. А тут животина… Ее и пасти надо, и кормить, и поить, и доить… Забот с коровой по горло!

      – А может, к деду Пантелею, в сторожку?

      – Это к которому? Бывшему лесничему?

      – К нему!

      – Справится ли? Стар… А за коровкой уход нужен. Я в сторожку не набегаюсь, далеко.

      – А больше некуда. Не немцам же ее отдавать. Уж лучше тогда пустить на мясо! – решительно тряхнул головой Мишка.

2

      Дорогу к домушке деда Пантелея Мишка знал – не раз ходил с отцом к нему за медом. Утром следующего дня он, напоследок покормив буренку сваренной матерью прошлогодней картошкой и свеклой, повел ее малоизвестными тропками в лесную глушь. Почему дед Пантелей выбрал это место, Мишка не знал и боялся спросить об этом старого лесничего. Его-то и сменил Мишкин отец четыре года тому назад. И все эти четыре года немало отходил Мишка с отцом по лесным тропам, просекам, дорогам, любя и познавая лес и его обитателей.

      Ближе к полудню он вышел на полянку, на окраине которой стояла вросшая в землю по окна избушка. Говорят, что раньше в ней жил старец Никита, ушедший от людей в лесные дебри.

      Дед Пантелей, как всегда, сидел на лавочке у завалинки и дымил трубкой.

      Подойдя ближе, Мишка поздоровался.

      – Нечасто ко мне народец наведывается… С чем пожаловал?

      – Я, дедушка, к вам с величайшей просьбой: примите коровку. – Не ходя вокруг да около, как хотел раньше, Мишка в лоб сказал о главном. И лишь после этого пояснил: – Жаль животину. В деревне оставлять нельзя, немцы заберут. А пустить под нож – жалко, больно хороша!

      – Эко ты какой хозяйственный! В кого только, не припомню.

      – Так я же Мишка Давыдов, Ивана Николаевича сын.

      – Вона как! А я гляжу, кого-то ты мне напоминаешь… Значит, Ивана Давыдова сын. А что отец-то не пришел?

      – Воюет. В первый же день ушел в райцентр в военкомат… И старший брат ушел. Я бы тоже пошел воевать, да, говорят, мал еще!

      – Ничего. Мал золотник, да дорог.

      – Так что с коровкой-то? – задал Мишка мучивший его вопрос.

      – Оставляй, есть кому присмотреть. Я теперь не один здесь. Народец, от немцев бегущий, просит приютить, а я не против. Пусть, чего там… Лес прокормит. – И, помолчав, спросил: – Ты вот-ка что мне скажи: как там Дмитрий Петрович поживает, председатель ваш?

      – Не знаю. Как вернулся из райцентра, его еще не видел. Председателя и всех мужиков деревенских немцы побрали и в амбар колхозный заперли под охрану.

      – Плохо! – крякнул дед Пантелей. – А ты мог бы ему весточку передать?

      – Передам. Давайте, дедушка, – с готовностью отозвался Мишка.

      – Ты на словах передай ему, чтобы он соглашался на всё, что ему немцы предложат. Пусть не геройствует. Ни к чему это… Коровку привяжи вон к тому колышку, а потом зайди в сараюшку. Там кринку с медом возьми. Домой отнесешь. Мед-первоцвет. Душистый, ото всех болезней! Всё! Иди!

      Мишка, прихватив кринку с медом и распрощавшись с дедом, поспешил в обратный путь. Без коровы получалось