(Без)ответные чувства. Мария Абдулова

слово не совсем точно описывало то, что она сейчас чувствовала. Баженова, может, была бы и рада выражать свои эмоции и желания также смело и открыто, как это делал он, но словарный запас в данную минуту ограничивался лишь не очень информативными междометиями, которые то и дело вырывались из груди.

      – М-м-м… – постанывала в такт его движениям. – А-а-ах… – выдыхала, выгибаясь сильнее.

      – Тебе нравится, Мусь? Тебе хорошо?

      Ей было непривычно, ошеломляюще и фантастически восхитительно. И Машино тело об этом не то, что говорило, а кричало во всеуслышание. Сердце билось как сумасшедшее, готовое разорваться от радости. Голова кружилась. По венам то и дело пробегали разряды тока. То, что творилось между ног, и вовсе не хотелось комментировать, так как влажные звуки были отчётливо слышны им обоим. Но Богдан ждал ответа. Ждал с нетерпением и она не смогла промолчать, вслух признавая то, что ещё даже мысленно не успела осознать.

      – Да, – голос звучал необычно хрипло. – Да, мне… Мне нравится, Богдан, – и прежде, чем успела передумать, честно выпалила откровенное: – Твои пальцы во мне мне очень нравятся. И ты… Ты тоже нравишься.

      Зорин на мгновение замер, видимо переваривая услышанное, а потом одним движением развернул её к себе лицом. Опалил диким взглядом и вдруг подхватил под попку, поднимая и вынуждая обхватить ногами его торс. Теперь стояк упирался прямо туда, где ещё секунду назад была его ладонь. И этот факт волновал девушку до дрожи во всём теле. Волновал и видимо напрочь блокировал прежнюю стеснительность, потому что вместо того, чтобы быть послушной девочкой и лишний раз даже не дышать, Маша поёрзала, потираясь грудью о его грудь и вульвой о вздыбившуюся ширинку. Мужская хватка на ягодицах стала крепче и в пору было бы забеспокоиться о синяках в форме его пальцев на мягком месте, но, учитывая количество засосов на шее, ключице и спине, переживать об этом уже было поздно. Похоже к утру она будет вся в них. К утру она, наконец, узнает что такое секс на практике и в двадцать три года перестанет быть девственницей.

      – Кисунь, я же и так еле держусь, – он с трудом сглотнул.

      – Зачем?

      Глаза напротив затягивали, манили и одновременно пугали степенью желания в них. Неужели так можно хотеть малознакомую, пусть и красивую, девушку? Неужели образ Роковой Муси его настолько зацепил?

      – Что "зачем"?

      – Зачем держишься?

      – Затем, чтобы не взять тебя прямо здесь, в прихожей, у входной двери.

      Первой реакцией было снова испуганно зажмуриться или даже закрыть лицо руками и заявить, что она в домике и трогать её нельзя. Но тело, которое его ответ приняло, мягко говоря, на ура, выдало совершенно противоположную реакцию первой, видимо включившись в игру в уверенную и раскрепощённую красотку на полную катушку.

      – А где хочешь взять? – голос, на удивление, приобрел игривые, несвойственные девушке нотки. – На тех самых шёлковых простынях?

      – Тебя хочется брать везде. Только ты у