Белая башня. Карина Демина

очередной костяк.

      – Нисколько. Это… немного отвлекает.

      Дикарь работал молча.

      И быстро.

      Почти так же быстро, как Тень.

      – …так вот… чем старше нежить, тем сложнее от нее избавиться. И покойник, поднятый лет двадцать тому, доставит куда больше проблем, чем эти вот…

      А туман бледнел.

      То есть, сперва Винченцо подумал, что кажется ему это. Но нет, он прислушался к силе, которая явно стала более разреженной.

      И кажется, там, у сосны, один из мертвецов, упав, так и не поднялся.

      – Сила уходит, – он никогда не был излишне суеверен, но сейчас вдруг, сказав, испугался, что ошибся, что та тварь, которая была причиной тому, услышит.

      И…

      – Хорошо бы, – Тень крутанул клинок. – А то я… чуть запыхался, что ли.

      Дикарь тоже проворчал что-то этакое. А Винченцо вдруг решился.

      – Назад, – приказал он. – В круг.

      А потом поднял руки, выпуская злое пламя. Пусть даже оно не было живым, но… стена белого огня двинулась во все стороны от круга, уничтожая все на своем пути. И прокатившись на сотню шагов, вернулась.

      – Впечатляюще, – Дикарь огляделся.

      – Глупо. До крайности, – проворчал Карраго. – Вы, помнится, еще недавно жаловались на нехватку сил. А теперь вот огненные стены сотворяете.

      Винченцо прислушался к себе.

      Странно.

      А ведь и вправду… нет, он не чувствовал себя полностью восстановившимся, слабость имелась, как и неприятное чувство незавершенности, ненаполненности дара.

      Но и только.

      А ведь…

      Еще пару минут назад ему казалось, что третья волна станет для него последней.

      – И это я не говорю уже, что вы, никак по врожденной дури, вполне могли бы вызвать пожар…

      – Дождь был.

      А про пожар Винченцо как-то и не подумал. Но признаваться в этом не хотелось.

      – Несомненно… был… и потому нам не придется думать, как преодолеть последствия вашего безумного героизма, граничащего с глупостью, – Карраго был определенно раздражен.

      Зато туман определенно поредел.

      Стали видны черные обугленные пламенем стволы.

      И черная же земля.

      Кости… то, что от них осталось. Туша какой-то твари, застывшая на самой границе огненного круга. Небо. Солнце…

      Винченцо зажмурился. Кто бы знал, до чего он будет рад увидеть солнце.

      И не только он.

      Рядом вздохнул барон.

      Тень опустился возле сына.

      – Живой, – проворчал Карраго. – И да, симптомы болезни сошли на нет, что в некотором роде подтверждает вашу правоту.

      – Значит, в замке тоже? Они поправятся? – барон поглядел с надеждой. – Люди?

      – Понятия не имею. Но знаю лишь, что в замке мы лишние, молодой человек. Определенно. И возвращаться я бы не советовал.

      – Я и не собираюсь, – мальчишка тоже опустился на землю, правда сел прямо и ноги скрестил. А потом закрыл глаза и замер, подставив лицо солнцу. – Здесь так… хорошо.

      – Что? – Винченцо показалось, что он ослышался.

      – Хорошо.