Идолы. Юлия Монакова

мысленно восхищаясь – он сам никогда бы не смог вот так запросто подойти к понравившейся девушке и познакомиться с ней.

      Похоже, шатенка не была настроена на общение. Женя не слышал отсюда, что именно говорил ей Костя, но видел, что она отрицательно покачала головой. Глаза её не выражали ни малейшей заинтересованности в разговоре.

      Спустя пару минут немного сконфуженный Костя вернулся за столик.

      – Отшила? – поинтересовался Женя с искренним сочувствием.

      Костя пожал плечами, явно пытаясь скрыть, как он уязвлён, и притворяясь беззаботным.

      – Странная какая-то… Я, говорит, не танцую, и вообще на работе.

      – Выступает, что ли? – Антон покосился на красотку через плечо. – Она певица? Что-то я раньше нигде её не видел.

      Завершив разговор с Костей, девушка даже не проводила его взглядом, словно моментально забыла о его существовании. Женя подумал, что на месте Миронова немедленно умер бы от досады и неловкости. Тот ещё, надо отдать ему должное, отлично держался, играя в равнодушие.

      – Здравствуйте, мальчики, – раздался вдруг рядом с ними тягучий медовый голос.

      Женя поднял глаза. Прямо перед их столиком, нежно улыбаясь, стояла Стелла – бывшая протеже Железняка.

      Антон

      Она поочерёдно обвела их всех взглядом, отчего по спине Антона пробежал неприятный холодок. Было полное ощущение, что их только что просветили рентгеном буквально насквозь. И хотя на губах Стеллы играла, вероятно, самая сладкая из всех улыбок в её репертуаре, глаза при этом оставались совершенно холодными, как у змеи.

      – Можно присесть? – проворковала она наконец, закончив их рассматривать, и, не дожидаясь ответа, придвинула к себе свободный стул. – Ну что, давайте знакомиться, ребятки?

      – Вас мы знаем, – отозвался Костя, с некоторой настороженностью глядя на незваную гостью.

      Она звонко рассмеялась:

      – Ну, а я вас – нет! Надо исправлять это досадное упущение. Как тебя зовут, красавчик?

      – Костя, – помедлив, откликнулся он.

      Остальным ничего не оставалось, кроме как тоже представиться.

      – Вот, значит, какие вы, – протянула Стелла с непонятным выражением. – А я-то всё гадала, на кого он меня променял… точнее, не променял, а просто вышвырнул вон, как хозяин старую собаку из мультика «Жил-был пёс». Да вы и не знаете его, наверное, – спохватилась она. – Другое поколение… даже страна другая.

      – Ну почему, я его смотрел, – возразил Женя.

      Антону, положим, тоже был знаком этот советский мультфильм, но он предпочёл смолчать, продолжая настороженно наблюдать за гостьей. Выглядела она, надо признать, охрененно для своего возраста – сколько ей там было, сорок? Как говорится, под сраку лет. Но при этом сияющая кожа без единой морщинки, пышная грудь, тонкая талия… даже если это было заслугой косметологов и пластических хирургов, всё равно Стелла прекрасно вписывалась в категорию ЭМЯБТ.21 Впрочем, у неё

21

ЭМЯБТ – «эту маму я бы трахнул», она же милфа (от англ. MILF – «mother I’d like to fuck»); акроним вошёл в широкое употребление после выхода на экраны молодёжной комедии «Американский пирог», одной из героинь которой была Джанин – мама Стифлера.