Улица Гуйсян. Сяоцин Фань

Почему она не получила должного лечения и отдыха?..

      Сяо Чэнь удрученно сказала:

      – Ох, даже не спрашивайте. Такой уж у нее характер. Если не хотите идти, так и скажите. Я вернусь в больницу и передам ей это.

      Линь Юхун не знала, как реагировать на просьбу старого секретаря. Ей казалось необъяснимым и даже странным то, что она не могла отказать Сяо Чэнь, и в то же время не считала нужным пойти вместе с ней в больницу. У Линь Юхун был удивительный характер. Как в рабочих делах, так и в событиях повседневной жизни она никогда не пасовала перед трудностями, ведь нужно было либо двигаться вперед, либо отступать. Линь Юхун никогда не паниковала, принимала решения быстро, действовала твердо и четко, но, столкнувшись с совершенно необъяснимой просьбой представительницы поколения 90-х, не понимала, как поступить.

      Телефон Сяо Чэнь пиликнул, оповещая о входящем сообщении. Она мельком прочитала его, опустила голову и сказала:

      – Мне нужно идти.

      Линь Юхун замерла на мгновение и окликнула уходящую Сяо Чэнь:

      – Мне нужно кое-что спросить. Вы не знаете, почему старый секретарь хочет меня видеть?

      Сяо Чэнь остановилась и, помедлив, ответила:

      – Прошу прощения. Я обманула вас. Старый секретарь не просила вас прийти.

      Линь Юхун сердито сказала:

      – Очаровательно! Вы целую вечность вешали мне лапшу на уши и наконец-то соизволили начать говорить правду. Вы настоящая лгунья.

      Сяо Чэнь поспешила объяснить:

      – Мне показалось, что старый секретарь хочет вас видеть. Я так чувствую. Но я знала, что вы не послушаете меня, и потому могла лишь попробовать надавить на жалость, сказав, что старый секретарь попросила привести вас. Не думала, что даже ее болезнь не тронет вашего сердца.

      Линь Юхун язвительно процедила:

      – Как же вы почувствовали, что старый секретарь хочет видеть меня, если она вам ничего не сказала?

      Сяо Чэнь грустно ответила:

      – Старый секретарь больше не может говорить.

      Сердце Линь Юхун упало, но она продолжила стоять на своем:

      – Вы знаете, зачем она хотела меня видеть? Быть может, она хотела что-то сказать?

      Сяо Чэнь ответила:

      – Не знаю. Если она и хотела что-то сказать, это явно что-то, связанное с делами комитета…

      Едкие слова сорвались с языка Линь Юхун:

      – Дела комитета меня.

      Однако она сразу же замолчала. Конец фразы, «никак не касаются», Линь Юхун не осмелилась произнести.

      Сяо Чэнь посмотрела на Линь Юхун глазами, в которых погас огонек надежды, и сказала:

      – Возможно, это касается председателя Цзян.

      Линь Юхун диву давалась, как невидимый и неуловимый «председатель Цзян» умудрялась появляться повсюду, а потому не могла не спросить:

      – Все постоянно говорят о председателе Цзян. Что с ней случилось?

      Задав вопрос, Линь Юхун тут же разозлилась на саму себя. Ей вспомнились слова, которые она часто слышала в свой адрес: «Если собака