(Не)единственная. Алина Углицкая

попробовать иномирное блюдо.

      Пробуют недоверчиво, осторожно. Но вот на их лицах расцветают улыбки. Я ловлю комплименты моей стряпне. И почти не горжусь. Ну, ни чуточки. Просто знаю, что пельмени, вареники и манты получаются у меня лучше всего.

      – Госпожа, а можно мы приготовим эти…

      – Манты, – подсказываю.

      – Да, манты, для всех. Или это блюдо только для лаэрда? – Юна заглядывает мне в глаза.

      – Я не против, – смеюсь, – только сами.

      И устало опускаюсь на лавку.

      В кухне стоит непринужденная атмосфера. Женщины перебрасываются шутками, уже не стесняясь меня. Вот Элька садится рядом, держа миску с золотистыми луковицами.

      – Помочь? – предлагаю, забыв, что я здесь хозяйка.

      У той глаза расширяются так, что вот-вот выскочат из орбит.

      – Нет, что вы, госпожа! – пищит в священном ужасе. – Вы же льера!

      – Вот. А разве льере можно отказывать?

      Сидим, чистим лук. У обеих слезы на глазах. Поглядываем друг на друга и глупо смеемся.

      А меня вдруг охватывает странное чувство. Теплое такое, надежное. Будто я дома.

      Шум в кухне внезапно стихает. Возникает тяжелая, давящая тишина, и мои внутренности сворачиваются колючим узлом.

      – Ваша Светлость, – бормочет Юна, – чего изволите?

      Он немой угрозой проходит мимо нее.

      Я замираю с луковицей в руках. Элька сползает под стол. Остальные женщины жмутся к стенам.

      Дарион останавливается напротив меня. Упирается ладонями в стол. Нависает.

      – Что. Ты. Здесь. Делаешь? – цедит, отделяя каждое слово.

      Сглатываю комок.

      – Готовлю.

      Стараюсь говорить спокойно, но чувствую, что голос дрожит.

      – Ты?

      – Я…

      Он распрямляется и обводит кухню изучающим взглядом.

      – Ани, ты решила меня отравить?

      Кто-то ахает, кто-то роняет ложку.

      Я начинаю злиться.

      – А что, есть причина?

      – Мы женаты пять лет, и я не припомню за тобой пристрастия к стряпне. Так что отвечай на вопрос.

      – Да иди ты! – вскакиваю в сердцах.

      Срываю фартук, швыряю на лавку и вылетаю из кухни мимо оторопевшего Дариона.

      Меня душат слезы. Обидно так, что хочется вернуться и надавать этими мантами ему по щекам. Я хотела как лучше, я старалась, а он…

      Гад чешуйчатый!

      Глава 9

      Я так зла, что даже не замечаю, куда несут меня ноги. Ломлюсь сквозь какие-то клумбы, кусты, деревья. Пока, наконец, платье, зацепившись за ветку, не останавливает меня.

      Яростно дергаю за подол. Слышу треск ткани. Кусок золотистого кружева остается на ветке. Ну и пусть. Мне плевать.

      Я продвигаюсь все глубже и глубже, в самую чащу. Глаза застилают слезы обиды и гнева. А сердце сжимается так, что больно в груди.

      Ловлю себя на предательской мысли: хочу домой! К маме! К Темке! Я слишком слаба, чтобы бороться…

      Один косой взгляд, одно грубое слово – и у меня уже глаза на мокром месте.