Академия Последнего Шанса – 2. Круто ты попал!. Александра Шервинская

бодрым шагом подошёл к воротам и совершенно спокойно вышел за них, судя по всему, ничуть не опасаясь обитателей кладбища и болота. Огюст очнулся и поспешил за королём, чтобы предупредить о возможных опасностях, но, когда он выглянул за ворота, его величества уже не было, лишь в уплотнившемся тумане мелькнул чёрный шипастый хвост. Вздрогнув, Огюст быстренько сделал шаг назад, успокоив себя мыслью, что король знает, что делает.

      Подходящий к двери своей комнаты Огюст был почти уверен, что сундуки устроили ему какую-нибудь пакость. Но вопреки его опасениям они скромно стояли в углу комнаты, убрав лапы и клювы, и только круглые жёлтые глаза напоминали о том, что совсем недавно эти деревянные ящики разговаривали.

      – Какой бред, – тяжело вздохнув, Огюст опустился на одно из кресел, – я здесь ещё только первый день, а у меня уже впечатление, что я непременно сойду с ума, причём очень скоро…

      Он не знал, к кому конкретно обращается, скорее всего, это было просто почти неконтролируемое желание проговорить свои ощущения вслух. Но в ответ на его слова неожиданно откликнулся один из сундуков, тот, который до сих пор молчал.

      – Да ладно, чего ты, парень, привыкнешь, выучишься чему-нибудь полезному, глядишь, и польза от тебя какая-нибудь будет. Вот ты что умеешь делать?

      – Я? – после всех событий сегодняшнего дня Огюста уже совершенно не смущало то, что он ведёт беседу с собственным сундуком для одежды. – А зачем?

      – Ну хотя бы для того, чтобы хоть чем-то отличаться от десятка таких же никчемных существ, как твои приятели, – наставительно произнёс сундук. – Есть же, наверное, хоть что-то, чем ты с удовольствием занимался хотя бы в детстве?

      – Разве что в детстве, – Огюст мучительно пытался припомнить, что ему хоть когда-то доставляло удовольствие. – Мне всегда нравилось помогать матушке составлять цветочные композиции. Но это было очень давно! – воскликнул он, словно сундук мог кому-нибудь рассказать о столь недостойном столичного повесы увлечении.

      – Ну и чего ты говоришь об этом так, словно это главная тайна королевского двора? – сундук выпустил одну лапку и почесал ею где-то в районе замка. – Очень даже такое импозантное увлечение. Мог бы добиться известности и уважения. Как-то так называются те, кто умеет подбирать цветы и составлять их в красивые букеты… забыл…

      – Флористы, – проскрипел большой сундук. – Редкая способность, между прочим.

      – Да меня бы засмеяли, – Огюст на секунду представил себе, что его столичные приятели вдруг узнали бы о его любви к красивым цветам, и покрылся холодным потом. Цветы предназначены исключительно для того, чтобы дарить их красивым женщинам, а разбираться в них – для этого есть садовники и лавочники. И уж точно это недостойное его статуса увлечение.

      – Ладно, мы потом ещё об этом поговорим, – самый маленький сундук повозился и откинул крышку, – выгружай давай своё барахло, а то я весь уже духами пропах, не проветриться будет.

      Огюст послушно встал и направился к шкафу, но на ходу обернулся и спросил:

      – А