Муж Святой Героини. Сергей Элгрин

это тоже произошло. Она издала болезненный стон, когда я пробил ею стену, но я не был уверен, что расслышал верно – возможно, это лишь моё воображение. В любом случае, Святая не подавала никаких признаков к сопротивлению и не двигалась, и я тащил её как манекен.

      Новая стена впереди. Бум! – я снова пробил дыру с помощью Святой. Спина Святой стала словно поверхностью щита, которым я прошибал стены.

      И ещё одна стена – бум!

      И ещё одна – бум!

      Оказавшись вдали от гущи сражения, я стал замедляться, передавая импульс от быстрого бега в руку, которой удерживал Святую. И, когда импульс собрался в руке, я швырнул Святую вдаль со всей силы.

      Она пролетела шагов десять и плашмя упала на мощёную дорогу, несколько раз подпрыгнув, как мячик. Без промедлений я бросился к Святой.

      Я схватил её за щиколотки обеих ног – с моим нынешним телом я мог без труда обхватить сразу обе щиколотки одной ладонью – и принялся махать Святой, как дубинкой, лупя её головой о брусчатку. Уже после первого удара послышался хруст – треснул череп Святой. Вся белая одежда была выпачкана в грязи и залита кровью, капюшон на голове покраснел.

      Бум-бум-бум-бум! – я лупил головой Святой о брусчатку. А потом со всей силы вновь швырнул Святую на землю. Затем подскочил к ней, навис над её бездыханным телом, занёс вверх огромные кулаки, и со всей силы обрушил на голову Святой.

      Она выглядела безжизненной и умиротворённой. Лицо спокойно, глаза закрыты, никаких эмоций, нет дыхания. Умиротворённое лицо Святой… было смято, проломлено, вмято внутрь мощными кулаками, обрушившимися сверху как молоты. Бах-бах-бах! – я колотил кулаками по голове Святой.

      Где-то позади звучали крики, доносились голоса храмовников, зовущих Святую. Я схватил Деву за горло, поднял вверх и, как куклу, зашвырнул на крышу здания поблизости – в нём было этажа три или четыре. А потом взобрался туда и сам, залезая прямо по стене, как кошка по дереву.

      Окинув взглядом местность внизу, я не обнаружил никого поблизости – ни храмовники, ни кто-либо ещё не добрался сюда. Я уволок Святую на порядочное расстояние от места сражения, и тем, кто решил бы преследовать нас, путь преграждали развалины рухнувших зданий.

      Так что в ближайшее время никто не помешает мне побыть со Святой наедине. Однако было бы ошибкой полагать, что я так и дальше смогу без проблем мордовать её как моей душе угодно, и ничто меня не остановит. Стоило ожидать неприятностей – и прямо сейчас, когда я взобрался на крышу здания, они и начались.

      Раны на теле Святой начали с молниеносной скоростью затягиваться, Святая открыла глаза, сделала болезненный вздох, будто утопленник, которого только что откачали и вернули к жизни, а затем некая сила, как большая невидимая рука, подняла Святую на ноги. То есть, я хочу сказать, что Святая не встала – её просто подняло, «выпрямило», «поставило», будто ветер подхватывает лежащий на земле лист и ставит его в вертикальное положение.

      Святая посмотрела на меня, её взгляд был полон презрения, её лицо было спокойным,