Стелла. Начало. Тея Сайленс

на нижней части раковины. И там, это… кажется… трещина.

      – Трещина? – Стелла отчётливо представила себе, откуда она могла появиться, даже в подробностях. – На раковине или на ободке унитаза? Хотя, это не важно, Павел Сергеевич в любом случае будет очень недоволен.

      – Да знаю я, – Саша виновато пожал плечами, – но что я мог поделать? Он начал дергаться, психовать, биться о стену головой. Я пытался его утихомирить по-хорошему, но этот идиот не успокаивался, пришлось скрутить. А пока я его скручивал, он подобрал подходящий момент и давай биться головой об унитаз. Трещину, кстати, не я поставил. Это он так головой приложился.

      – Господи, надеюсь у этого клоуна нет сотрясения? А то ещё припишут тебе телесные.

      – Мне кажется, там нечему сотрясаться. Нет там мозгов.

      – Есть там мозги, – Стелла уже сталкивалась с этим чудиком раньше, здесь же, в отделении, по молодости. – Он просто на публику играет. Даже мировой судья уже в курсе. Но это неважно, ты это потом Петру Сергеевичу объяснишь. Моё дело – уборка.

      – Да, конечно, – Саша снова поник. – Ну всё равно спасибо тебе. Спасибо, что выслушала.

      – Мне не трудно, – улыбнулась Стелла и принялась домывать последний кусочек пола.

      Вскоре эта часть работы была выполнена и девушка отправилась на выход, чтобы поменять воду. Она замерла, услышав голоса за углом. Как раз со стороны лавочки для курящих. Стелла подошла ближе и прислушалась.

      – Ну и что? – говорил один из постовых, подумаешь, бомж. – Сколько бомжей помирает ежедневно?

      – От ножевого? – этот голос Стелла знала, это один из участковых.

      – Ну мало ли, коробку не поделили или пузырь.

      – Дядя Витя не пил, – участковый похоже знал этого бедолагу. – И делить ему было нечего. Да он и профессионалом не был. Выживал, как мог, лишнего не брал.

      Стелла почувствовала укол сожаления. Ведь это она лишила жизни этого человека, а ведь он ничем этого не заслужил. Если даже участковый переживает о его смерти…

      Девушка собралась с мыслями и заставила себя набраться смелости, чтобы выйти и рассказать им о том, кто на самом деле убил этого бедняжку. Она сделала это впервые в жизни и это возможно как-то уменьшит срок. А если Стелла напишет чистосердечное, то так будет даже лучше. Осталось только выйти из-за угла и всё им рассказать.

      Но вся её смелость куда-то улетучилась. Сразу же, как только Стелла услышала звук открывающейся двери за своей спиной. Она поспешила выполнить остальную часть своей работы.

      До конца рабочего дня Стеллу больше не посещали такие мысли. Наоборот, она всё больше старалась убедить себя в том, что ни коем случае она не должна быть раскрыта. Ведь это убийство, а значит это тюрьма. На поблажки суда рассчитывать не приходилось, ведь любой уважающий себя обвинитель на селе будет требовать, чтобы учли её предыдущие приводы и, хотя там не было ничего такого, что было бы похоже на убийство или жестокое обращение, одно только слово "привод" стоило бы подшить к делу и тогда уж точно условное и близко