Я – сестра Тоторо. Ирина Богатырева

ли это то, чего я на самом деле хочу? А вдруг нет? А вдруг я уже хочу чего-то другого? И просто не знаю ещё, а то, что внутри, что лезет из меня и ломает, – оно знает, оно уже всё про меня давно знает.

      О, как это страшно! Страшно, что надо непременно кем-то быть. Решить однажды – и быть. Не в смысле профессии, хотя, наверное, и это тоже. А в смысле – вообще чем-то понятным, определённым.

      Как тебя зовут? – Велеслава.

      Сколько тебе лет? – Тринадцать.

      Любимый цвет? – Синий.

      Любимое животное? – Лошадь.

      Написал однажды – и всё, ничего нельзя поменять.

      Нет, нет, я так не хочу!

      Приоткрывается дверь, свет ложится через коридор, но не дотягивается до меня. Я остаюсь в темноте.

      Дверь закрывается.

      Велька. Стоит. Вглядывается в темноту. Почувствовал меня и вышел. Я знаю, он меня всегда понимает. Стоит, привыкает к потёмкам, но уже слышит меня. Уже может мне говорить.

      Только молчит. Сейчас даже про себя Велька молчит.

      – Привет, братишка. Я нормально.

      Вру. И Велька это знает. Он не слушает слова́, он слушает внутри. Но я и там сейчас вру.

      – Так… просто… что-то… накатило. Ну, знаешь…

      Нет, он не знает. Он маленький ещё. Но и потом, думаю, не узнает. Велька уже сейчас понимает, чего хочет от жизни. Он талантливый. Он не такой, как все. А я ни на что не годная. И совсем не понимаю себя.

      – Тоторо, – говорит вдруг и подходит ближе. Встаёт рядом. Кладёт руку на плечо. – Тоторо. – Поднимает другую вверх.

      Я поднимаю глаза. Как будто там и правда может быть кто-то, большой, пушистый и добрый.

      Но там никого. Пустой коридор. Родители в зале. Всё тихо.

      – Я не понимаю, Вель. Извини, я сейчас тебя не понимаю.

      – То…

      – Нет, я слышу, что ты говоришь «Тоторо». Но я не понимаю, какой Тоторо. Из мультика?

      Мотает головой. Ясен пень, не из мультика. У нас с ним свой Тоторо. О котором нельзя рассказывать никому. Даже папе. И тем более маме.

      – То… торо… ска…

      – Тоторо скажет? Что?

      Молчит. Смотрит на меня.

      – Сорян, брат. Я тебя не понимаю.

      Поворачивается. Уходит в нашу комнату. Через минуту слышу – окарина играет.

      Это случилось, когда мы только переехали и первый или второй раз пошли в парк гулять. Мы ещё ничего там не знали и просто бродили, куда ноги понесут. Была весна, снега уже не было, но землю ещё прихватывало прозрачной коркой. В оврагах стояла вода, и была жуткая грязь. Мама с папой шли по дорожке, а я носилась вокруг, обегая лужи. Велька, смешной и неповоротливый в резиновых сапогах и непромокаемом комбинезоне, шлёпал напролом. Или же вдруг садился и долго рассматривал что-то в воде, в кустах, а родители останавливались и его ждали. Я успевала куда-нибудь сгонять, а они всё стояли.

      У нас в парке есть красивая берёзовая аллея. Мы как раз на неё вышли, я успела туда-обратно сбегать, родители до середины дошли, смотрят – а Вельки нет. Подбегаю, мама говорит:

      – Глянь,