Равновесие во Тьме. Старец. Маргарита Виноградова

ощутив полное равнодушие к детям, сменяющееся на отвращение.

      – Они тебя достали?! – спросил обрывистый голос. – Я помогу тебе, милая Энн. Хочешь, твои страдания закончатся? Ты этого хочешь?!

      Молодая женщина увидела перед собой существо в черном пальто, стекающую с него слизь и тени, окружающие его и внимательно рассматривающие ее комнату.

      – Я согласна, – тихо прошептала она, теряя сознание. – Согласна.

      – Повтори, милая Энн, – продолжал он, – согласна ли ты на сделку?!

      – Да! – сказала она, упав на кровать. – Согласна, как никогда.

      – Закончи все дела, Энн, – предупредил он, показав ей шприц, наполненный черной жижей. – Как закончишь, позови меня, и я проведу тебя сразу на второй уровень.

      – Почему на второй? – поинтересовалась она. – Как тебя позвать?!

      – Не советую тебе оказаться на первом… – рассмеялся голос из пальто на всю комнату. – Меня зовут Зельц. Произнесешь мое имя, и я помогу тебе. Слышишь?!

      – Зельц… – шептала она, засыпая. – Я поняла, позову…

      – Поспи, Энн, – говорил он, прогнав дырявые тени. – Пока можешь.

      Молодая женщина заснула крепким сном в последний раз, а утром принялась заканчивать давно запланированные дела, не беспокоясь о сделке и мутно вспоминая, как давала на нее согласие.

      – Я позабочусь о тебе, Ричи… – шептала она, остановившись на покупке квартиры и автомобиля для среднего сына. – Сделаю все, что в моих силах.

      Набравшись смелости, Зельц подошел к маленькому Томасу, оставленному в одиночестве на пару минут.

      – Ты скоро все забудешь, – тихо шептал он, стоя за спиной мальчика. – Ты должен забыть. Но я переживаю, что хитрый седовласый старик… обманет равновесие Вселенной, обойдет все законы, все-таки шепнув Ричарду на ушко самое важное, ради чего ты переродился. Поэтому, Томас, извини, но ты не сможешь разговаривать. Я лишаю тебя этой возможности, во благо иной силы, которая не позволит тебе рассказать и вспомнить…

      Он медленно окутывал мальчика чернотой, забираясь в глотку и пуская в тело зеленых глазастых существ, напоминающих слизь, что раздирали горло ребенка мелкими ручками, нещадно царапая ногтями.

      – Ты молчишь… – улыбался он. – Молчишь, не зовешь маму на помощь. И я сотру из твоей памяти наш разговор. Простите меня, учитель.

      Подкинув Томасу банку с серой краской, он моментально удалился, заметая следы.

      – Где ты нашел это! – возмутилась Ирен, увидев ребенка. – Ричард!

      – Ты звала меня, бабушка?! – уточнил внук, прибежав на ее зов. – Я уже выполнил твое поручение…

      – Это ты подкинул Томасу банку с краской, которую мы купили, чтобы покрасить лестницу?! – раскричалась она, выпучив глаза. – Только посмотри на него! Он весь измазался!

      – Я ничего не делал! – оправдывался Ричард. – Меня тут вообще не было! Бабушка…

      Цепляясь ногами за различные предметы, кем-то оставленные на полу Эми, услышав звуки очередных разборок, все-таки пришла на крик и начала истерично смеяться, будучи под градусом.

      – Чумазый