Волки и овцы. Александр Островский

долго ли?

      Мурзавецкая. Что ты, что ты! Постой! Подай сюда. (Берет письмо.)

      Чугунов. Жаль, что мало, Меропа Давыдовна, – вот что надо сказать.

      Мурзавецкая. Чего мало?

      Чугунов. Да денег-то. Уж заодно бы…

      Мурзавецкая. Да что ты, пропащий! Ведь только обещано.

      Чугунов. То-то я и говорю; жаль, что мало обещано, а уж писать-то бы все одно.

      Мурзавецкая. Разбойник ты начисто, Вукол, как погляжу я на тебя. Вот я бедным помогаю, так для них можно и душой покривить, грех небольшой; а ты, поди, и для своей корысти от такого баловства не прочь. (Прячет письмо в карман и грозит Чугунову.) Эй, Вукол, совесть-то, совесть-то не забывай, пуще всего! Ведь это дело уголовное.

      Чугунов. Уголовное, благодетельница, уголовное.

      Мурзавецкая. Сам, что ли?

      Чугунов. Где уж самому! Руки трясутся… Племянник.

      Мурзавецкая. Горецкий?

      Чугунов. Он, благодетельница. Думали, ничего из парня не выдет, не учился нигде и грамоте едва знает, отдали частному землемеру в помощники, так все одно, что бросили… И вдруг какое дарование открылось! Что хотите дайте, точка в точку сделает.

      Мурзавецкая. Введет он тебя в беду с этим дарованием-то.

      Чугунов. Побаиваюсь, благодетельница… А прогнать жаль, неровен час и понадобится; не себе, так добрым людям услужить. (Взглянув в окно.) Кто-то подъехал к вам. Уж вы меня отпустите! (Целует руку Мурзавецкой.)

      Мурзавецкая. Прощай, Вукол, спасибо.

      Чугунов. Коли опять что понадобится, только, благодетельница, мигните, я всей душой. (Уходит.)

      Входит Павлин.

      Павлин. Господин Лыняев с Анфусой Тихоновной подъехали.

      Мурзавецкая. Проси!

      Павлин уходит. Входят Лыняев и Анфуса.

      Явление десятое

      Мурзавецкая, Лыняев, Анфуса и Павлин у двери.

      Лыняев. Ух! Здравствуйте!

      Мурзавецкая (поцеловавшись с Анфусой). Здравствуй, телепень! Садитесь, гости будете. Где ты эту красавицу-то поддел?

      Лыняев. У гостиного двора Евлампия Николаевна навязала; она к вам заедет за ней.

      Мурзавецкая (Анфусе). Тебе, сирота, чайку?

      Анфуса. Да, уж бы, чайку бы уж…

      Мурзавецкая (Павлину). Подай чаю Анфусе Тихоновне.

      Павлин уходит.

      (Лыняеву.) А кабы не поручение, ты бы и не заехал ко мне, пожалуй?

      Лыняев. Не заехал бы сегодня, дел ведь у нас с вами никаких нет.

      Мурзавецкая. Да не все по делу, а так, навестить старуху, побеседовать?

      Лыняев. Ведь у нас одна беседа: ближних судить. А мне некогда сегодня критикой заниматься, домой нужно.

      Мурзавецкая. Ну, да как же! Деловой человек, важные занятия! А приедешь домой, на диван ляжешь, я ведь знаю. Все диваны пролежал, поминутно пружины поправляют.

      Лыняев. Положение-то горизонтальное больно заманчиво.

      Павлин приносит на подносе чайник, чашку и сахарницу. Анфуса наливает и пьет вприкуску.

      Мурзавецкая