Если ведьме нужен муж. Валентина Гордова

а меня без документов украли…

      Светлое лицо блюстителя правопорядка вытянулось, сам он наклонился ниже, распахнул глаза и непонимающе переспросил:

      – Вас… украли?

      – Да, – жалобно надутые губки, большие честные глазки, – прямо из дома. Даже обуться не дали…

      И мы оба посмотрели на мои босые ножки, выглядывающие из-под подола сиротского белого платья. Затем мужчина оглядел само платье, особенно его заинтересовала зона груди, на которой ничего не было видно, что заметно опечалило стража.

      Но он быстро взял себя в руки, выпрямился, свёл брови у переносицы, подумал немного и решил:

      – Идёмте, леди. Мы вас переоденем и накормим, а вы нам всё расскажете…

      – И вы найдёте того негодяя? – я с детской надеждой воззрилась на жертву ведьминской мести.

      – Непременно, – мне серьёзно кивнула и указали направо, – идёмте.

      Я пошла. Как же не пойти, когда тут такое представление планируется?

* * *

      Жизнь прекрасна! Особенно под пирожки с яблоком и корицей и горячий травяной чай. Немного огорчало лишь платье, точнее его раздражающий светло-голубой цвет, но если не обращать на это внимания, то в остальном жизнь была прекрасной!

      – Давайте ещё раз, леди Алейда, – стражу Говарду очень понравилось моё общество и глубокий вырез платья, в котором так соблазнительно и аппетитно смотрелась грудь, – этого мужчину зовут Кьярт, у него высокий рост, чёрные волосы и сине-фиолетовые глаза, и в последний раз вы с ним виделись на третьей площади. Всё верно?

      Служанки, поварихи и прочие неравнодушные дамы, которых в столовой набралось порядка полусотни, перевели встревоженные взгляды с мужчины на меня. Сам Говард тоже повернулся – к моей груди.

      Я тяжело глубоко вздохнула – мужик потерял связь с миром.

      – Всё верно, – подтвердила скорбно, – а ещё по его вине наши жизни отныне связаны, и я искренне боюсь того, что может за этим последовать. Если вы понимаете, о чём я…

      Говард не понимал уже ничего, но ответственно кивнул. Сначала одной моей груди, затем, улыбнувшись, второй, после, расплывшись в широкой мечтательной улыбке, им обеим.

      – Милый, а вы женаты? – невинно поинтересовалась ведьма под прикрытием.

      «Милый» поплыл от обращения и отрицательно покачал головой.

      – Говард! – прикрикнула кто-то из дам постарше. – У вас свадьба через месяц!

      А вот это уже оп-па!

      И всё благостное расположение духа ведьма мигом растеряла. Нет, всё понимаю, но скотства не потерплю! А он же на меня ещё в сиротском платье заглядываться начал, негодяй!

      – Идите, ищите преступника, – послала я мирно и с миром.

      И, прикрыв рот чашечкой чая, а слова поднявшимся шумом, шепотками и шорохом, прошелестела в спину поднявшегося стража:

      – Ryh rhyo'c.

      Это только умные и мудрые ведьмы от слова «ведать», а все остальные – от «шалить и гадости делать». Тем более, что гадость справедливая,