Приключения на ранчо Рэд-Крик. Эйрик Годвирдсон

в глубину или в тени под берегом, сидит там, хитрая и осторожная.

      Корки попытался стянуть кроликов, и мальчики, переглянувшись, согласились, что так добычу до дома они точно не довезут.

      – Сварим в похлебке, все равно есть уже охота, – пожал плечами Дэф. – Тащи мешок, там котелок есть.

      В мешке, впрочем, был не только котелок и спички, но и соль, и пара картофелин, и – что особенно порадовало, половинка сырного пирога.

      – Стащил на кухне, когда Марта зазевалась, – подмигнул Дэф.

      – А тебе не попадет? – Джейк вспомнил суровую кухарку, что вопила из окна насчет воды, и пришел к выводу, что это она и есть Марта.

      – Ну, меня же не поймали! Так что неизвестно еще, кто это спер! – Дэф разломил пирог, сунул в руки Джейку его порцию. Кусок достался и Корки, к большому восторгу того.

      – Мне вот дома не разрешают таскать еду на улицу, – пробурчал с набитым ртом Джейк.

      – И тебя это останавливает? – Дэф комично вздернул бровь и прищурился.

      – Вот еще! – возмутился Джейкоб, еще решительнее вгрызаясь в начинку своего куска пирога.

      Потом ребята все-таки сварили крольчатину: вместе с шалфеем и диким луком, которые нашли на склоне над берегом, ну и картошкой из мешка, конечно же. Джейк не умел толком разделывать дичь, и поэтому занимался костром и котелком, помешивая варево, чтоб то не убежало через край. Крышки у котелка не было – видимо, потерялась в таких вот вылазках. Подвешенный на суковатой палке над костром, котелок коварно плевался брызгами, если зазеваешься: в таком деле, как варка чего-то на огне, требовалась изрядная сноровка. Но похлебка все равно удалась – верно говорят, что лучший повар это голод! Что ни сваришь, все будет казаться вкуснее самых хитрых угощений на званом ужине! Так и вышло – и похлебку ребята умяли едва ли не быстрее, чем Корки – свою часть крольчатины.

      Солнце забиралось все выше, а мальчишки купались до посинения, гоняли Корки по мелководью, поднимая тучи брызг, смеялись до боли в боках над любой ерундой и бессовестно валялись в тени, ничуть не заботясь о том, что их могли хватиться. Джейк и думать об этом забыл, а Дэф, казалось, нарочно отлынивал от возможной работы. Интересно, почему? И не влетит ли ему за такое? Сам Дэф ни о чем похожем даже вскользь не упомянул, но мало ли! Мало ли о чем он там не упомянул, в самом деле.

      Что новый приятель явно что-то недоговаривает, Джейк спохватился, наверное, только тогда, когда слушал длинный и местами завиральный, как ему казалось, рассказ Дэфа про охоту на диких индюшек. Если он не врал – тут у Джейка были большие сомнения – на этой охоте он едва не насмерть подрался с охотником-пуэбло.

      – Потому что он зашел на земли нашей семьи, нашего становища! А, каково? Это была моя индюшка, и не стоило этому бродяге на нее зариться. Я сбил его с ног – прыгнул с дерева, пока он считал настрелянных птиц, и отобрал у него нож. И тогда-а-а вот…

      – Врешь ты все, – отмахнулся Джейк. Он сидел под деревом, грыз длинную травинку, обдирал