Жар страсти / Overruled. Бернард Шоу

Только не говорите мне, что он мертв.

      ГРЕГОРИ (встает, не менее потрясенный). Только не говорите мне, что он жив.

      МИССИС ДЖУНО. Боже, не пугайте меня. Само собой, он жив… Если только у вас нет каких-то страшных новостей.

      ГРЕГОРИ. В наш первый день, когда мы встретились, на корабле, вы рассказали мне о своем бедном дорогом муже.

      МИССИС ДЖУНО. (отпускает его, совершенно успокоенная). И это все?

      ГРЕГОРИ. Да, а потом вы называли его беднягой Топсом. Ох уж эти бедняги, дорогие наши. А что мне оставалось думать?

      МИССИС ДЖУНО (вновь садится). Зачем вы так меня напугали? Теперь еще и получается, что я повела себя недостойно. Совсем как вы.

      ГРЕГОРИ (опускаясь на свое место, ошеломленный). То есть вы никакая не вдова.

      МИССИС ДЖУНО. Боже милостивый, нет! Обратите внимание, я не в черном.

      ГРЕГОРИ. Выходит, я вел себя как подлец. Я нарушил слово, которое дал своей матери, свое обещание. Моя совесть больше никогда не будет чистой.

      МИССИС ДЖУНО. Сожалею. Я думала, вы все понимаете.

      ГРЕГОРИ. Вы решили, что я грязный развратник?

      МИССИС ДЖУНО. Нет, конечно, в таком случае я бы и говорить с вами не стала. Я думала, что нравлюсь вам, но вы понимаете рамки, в которых мы находимся, и все будет хорошо.

      ГРЕГОРИ (протягивая руки к ее груди). А я-то уже решил, что бремя порядочности свалилось наконец с моей души. Наконец я видел прекрасную женщину, о которой мог мечтать, не испытывая чувства вины. А на самом деле?

      МИССИС ДЖУНО. Так ничего и не изменилось.

      ГРЕГОРИ (в отчаянии). Нет, нет.

      МИССИС ДЖУНО. Что не так?

      ГРЕГОРИ. Нарушители будут строго наказаны! Нарушители будут строго наказаны!

      МИССИС ДЖУНО. Ничего они не понесут, если только будут держать язык за зубами. Не будьте таким трусом. Муж вам не съест.

      ГРЕГОРИ. Что мне ваш муж! Я боюсь своей совести.

      МИССИС ДЖУНО (теряя терпение). Ну, знаете ли! Лично для меня ничего зазорного не произошло. Все, что было между нами, оставалось в рамках милой дружеской болтовни. Разве что достаточно странно слушать, как взрослый мужчина говорит об обещаниях, которые он дал своей маме.

      ГРЕГОРИ (перебивая). Да, да, я все прекрасно понимаю. Это не романтично, это не прогрессивно, это не из репертуара Дон Жуана, и все-таки это происходит. Это что-то глубинное, и оно гораздо основательней, чем любая романтическая чушь. Дело в том, что однажды отец попал в скандальный переплет, и тогда мама взяла с меня слово, что я никогда не буду ухаживать за замужней женщиной. И теперь, когда я нарушил слово, моя совесть больше не чиста. Не трудитесь делать вид, что презираете меня или смеетесь надо мной. Вы чувствуете то же самое. Вы сами только что сказали, что ваша совесть неспокойна, когда вы думаете о своем муже. А вы о моей жене лучше подумайте.

      МИССИС ДЖУНО (в ужасе поднимаясь). О вашей жене?!! У вас хватает наглости взять и заявить, что вы женаты? Только сейчас?

      ГРЕГОРИ. Так ведь я никогда и не говорил, что холост.

      МИССИС ДЖУНО. Нет, ну надо же! Вы ведь и словом не намекнули, что у вас есть жена.

      ГРЕГОРИ. Это не так. Мы