Растревоженный эфир. Люси Краун. Ирвин Шоу

он голос Вика. – Ты звонил.

      – Да. – Арчер посмотрел на Китти. Слезы на ее щеках еще не высохли. В таких условиях не поговоришь. – Я хотел повидаться с тобой.

      – Боюсь, в ближайшие несколько дней ничего не выйдет. – Голос был очень печальный. – У меня возникли проблемы.

      – А в чем дело?

      – Только что позвонили из Детройта. Я вылетаю ближайшим рейсом. Через десять минут еду в аэропорт. У матери удар, и врачи настроены пессимистично.

      – Мне очень жаль, Вик.

      – Жизнь есть жизнь, – спокойно ответил Вик. – Она уже далеко не молода. Может, тебе подобрать на четверг замену, на тот случай, если я не успею вернуться?

      – Конечно. Об этом не беспокойся. – Арчер вдруг рассердился на мать Вика, которая выбрала такой неудачный момент для того, чтобы слечь. Он уже хотел сказать Вику, что подъедет в аэропорт, но в последний момент передумал: ведь Вику и так хватает забот. – Могу я чем-нибудь помочь?

      – Можешь изредка заглядывать к нам, чтобы подбодрить Нэнси.

      – Обязательно загляну.

      – О чем ты хотел со мной поговорить? – спросил Вик. – Что-нибудь важное?

      Арчер помялся:

      – С этим можно подождать до твоего возвращения. Надеюсь, твоя мать…

      – Я знаю, Клем. Передай Китти мои наилучшие пожелания.

      Арчер осторожно положил трубку на рычаг. Китти вопросительно смотрела на него.

      – Вик передает тебе наилучшие пожелания. Он улетает в Детройт. У его матери удар.

      – Как жалко. – Китти взяла Арчера за руку, словно угроза смерти, нависшая над старушкой, которую она практически не знала, напугала ее, а прикосновение к здоровой, живой плоти мужа, наоборот, отводило беду.

      Печальные новости определили настроение этого вечера. За обедом они практически не разговаривали, а потом Арчер бесцельно слонялся по дому, снова и снова поглядывая на часы, думал о Вике, летящем в самолете к заболевшей матери, гадал, что делает сейчас Джейн. Он очень резко обошелся с Брюсом, который зашел к ним в девять вечера. Арчер в дверях передал Брюсу предложение Барбанте, не пригласив его в дом. Застенчивый молодой человек не вызывал у него никаких чувств, кроме раздражения.

      А потом Арчер сидел и пил в одиночестве, не желая подняться наверх и лечь в кровать. Не хотелось ему видеть сны. «Ноль, – думал он. – Ноль».

      Глава 8

      В голосе Френсис Матеруэлл всегда чувствовалось что-то будоражащее, даже по телефону. Низкий, чуть хрипловатый, он, казалось, сулил неземные наслаждения. Ее успех агенты объясняли очень просто: «Секс, господа, голый секс, он из нее так и прет».

      Однако в понедельник утром голос этот, пусть в нем и пульсировала скрытая энергия, сообщил достаточно рутинное: «Клемент, дорогой, мне необходимо повидаться с тобой. Tout de suite[30]».

      – Как скажешь. – Звонок поймал Арчера в прихожей, когда он уже открывал дверь. Он на мгновение задумался. Воскресенье Арчер потратил впустую – лежал, дремал, что-то читал, короче, так и не позвонил Покорны, хотя и собирался. Что ж, решил он, мрачно усмехнувшись, придется начать с Френсис Матеруэлл. Пусть

30

Сейчас (фр.).