Черное озеро. К. Разумовская

повторяла, что при дворе, еще задолго до моего рождения, мне было нагрето местечко возле царского трона – его личная гончая в человеческом обличии. Следопыт, наёмник, один из ближайших соратников и просто рубаха-парень, выезжающий в качестве сопровождающего на охоту. Мой господин видел во мне пса и обращался со мной как с собакой: званные ужины во дворце за послушание, розги за неповиновение и объедки с праздничных столов, именуемые жалованием.

      Боги не направили меня на путь истинный, когда я пришел к покоям наследника престола. Они не укрыли мою семью от несправедливого приговора и не затушили праведный гнев, что позже разгорелся инквизиторским костром возмездия в мою честь.

      И всё равно я забрался выше, чем кто бы то ни было. За это и поплатился. Падать в подземелье было больно, ещё больнее – выкарабкиваться.

      Каждую секунду, коих скопилось достаточно за годы заключения, мне без устали представлялось, как я отыграюсь, когда выберусь.

      Если выберусь.

      Мне удалось прожить слишком долго для того, кому был уготовлен столь короткий век. За года в Лощине дружинники ни раз перемололи в порошок мои кости, но так и не довели дело до конца. Царь Райрисы, Волган Воронцов Пятый, уготовил куда более воодушевляющую участь.

      Он всегда любил представления, но лишь те, где не являлся главным шутом. Таких, к его огромному сожалению, было ничтожно мало.

      Приговор обязан вынести Совет – приближенные правителя. Они, как и главенствующий узурпатор, восседают в Святом граде Дождя, новой столице.

      Крысы более не селятся в сараях и погребах, а греют шкуры в дворцовых палатах на бархатных банкетках.

      Старую столицу постигла разруха и мор. Еще одно последствие многовластия, учиненного князьями. С мором не управились вовремя и болезнь выкорчевала жизнь с корнем по всему южному побережью, достигнув и без того пустующих Рваных Берегов.

      Мор предшествовал новой болезни, но власть имущие ничему так и не научились. Десять княжеств, объединенных под бравым начало Волгана Пятого, с трудом держат оборону своих жалких клочков земли.

      Райриса моего детства, по россказням матери, была великой. Сейчас от величия осталось кострище, да сумасбродство местечковой власти. Удушив Юг, паразиты заселили север, обосновавшись в Святом Граде Дождя.

      Добраться до новой столицы к первой дате моей казни помешала воля случая – болезнь, поразившая западную часть царства. Люди начали звереть. Дошло до того, что они, сбиваясь в стаи, как волки, вырезали деревни и города.

      Мор сменило всепоглощающее безумие.

      Ну не сука ли Судьба, если она есть? У Грехов есть чувство юмора, подарившее мне лишние пару лет жизни.

      Поначалу, после моего ареста, было принято решение немного переждать столь неприятную неурядицу, как многочисленные смерти от голода на Юге, а потом всё как-то затянулось с приходом слабоумия с Западных земель.

      Я гнил в промозглой тюрьме, пока в родном краю некому было убирать тела, распухшие от скорого разложения