Эксперимент. Ровена Бергман

взглядом смотрела в телевизор. Она не повернула головы, когда Джек вошел в дом.

      – Что случилось? – озадаченно спросил он. Эстер надменно посмотрела на мужа. В ее взгляде было раздражение, непонимание и даже обида. Если насчет обиды Джек мог только догадываться, то насчет раздражения был уверен вполне.

      – Ничего, – холодно отрезала Эстер и встала с дивана, чтобы разогреть Джеку ужин.

      – Тогда почему ты до сих пор не готова? Нам нужно ехать к Розе, она ждет нас.

      Эстер поймала постылое имя на лету и едва заметно поморщилась.

      – Я не поеду, – коротко отозвалась она, понизив голос.

      – Это еще почему?

      – Потому что я не хочу расстраиваться еще больше, чем сейчас.

      – Я обещаю, это ненадолго. Час посидим в гостях, а потом поедем домой. Честно, милая, я не хочу ехать без тебя, – продолжил уговаривать Джек.

      Джек бросил рабочую куртку на диван и подошел к жене, чтобы ее приласкать. Вчерашний разговор пара предпочла не вспоминать – Джек боялся подтвердить страшные опасения, а Эстер посчитала, что погорячилась с угрозой. Наверное, она еще не дошла до стадии, когда желание перемен становится настолько невыносимым, что перестают пугать любые трудности.

      Эстер грустно улыбнулась.

      – Едешь? Мама тоже будет. И племянники, – сказал Джек, продолжая придумывать хоть сколько-нибудь привлекательные обстоятельства.

      Эстер хотела упереться, как строптивая кошка, придумать любую отговорку, лишь бы не соглашаться на эту малоприятную поездку. Но все ее силы ушли на беспокойство и построение теоретических ситуаций, из которых ей придется выпутываться с боем. Целый день она успокаивала разгоряченную фантазию, поэтому сил сопротивляться у нее не осталось, и она молчаливо кивнула в знак согласия.

      – Спасибо, милая. Обещаю, это будет приятный вечер.

      Эстер не потребовалось много времени, чтобы одеться. Она собрала волосы в гладкий хвост, сделала неброский макияж, надела одно из черных классических платьев, а потом помогла собраться мужу, так как считала, что вкус в их семье присущ в большей мере ей, чем Джеку. Джек никогда не пытался с этим спорить, тем более что это было чистой правдой. Эстер до сих пор помнила кулон, который Джек подарил ей на Рождество: подвеска с голубым топазом в вычурном обрамлении из серебра и россыпи полудрагоценных камней – в нем не было ничего ужасного на первый взгляд, но, как известно, дьявол кроется в мелочах, и как раз эти мелочи никак не сочетались одни с другими. Цепочка была грузной для тонкой шеи Эстер, а огромный камень выглядел вульгарно. Эстер было стыдно носить нелепое украшение, поэтому она запрятала его в шкатулку и больше никогда не доставала.

      Эстер, стоя на пороге, быстрым взглядом еще раз окинула квартиру. Джек взял ее за руку и потянул на улицу. Эстер поддалась – отступать некуда.

      Ехали молча. Джек всегда предпочитал тишину пустой болтовне. Пустой болтовней Джек называл все, что не касалось дела: его бизнеса