Живые есть?. Екатерина Попова (Калиткина)

смотрела на меня, как щенок на косточку, только ещё и с восхищением.

      – Запоминай, по негласному протоколу, в первую очередь, мы обязаны проверить на наличие живых.

      – Это, как?

      – Куда бы ты не вошла через порог миров, всегда спрашивай " живые есть".

      – А если есть? – испугалась мышка.

      – Значит, в первую очередь вытаскиваем живых.

      – Это люди?

      О, почему Я не задавала таких вопросов?

      – Чаше всего это либо свои, либо те, кто случайно находится там в это же время. Ну, соседи зашли, или бездомные.

      Мог ли мой сероглазик быть бездомным? На вид он вроде одет опрятно.

      – Алиса, а что дальше?

      – Дальше? Поедем искать нашу бабку.

      Я зашла к себе в кабинет и среди кучи тряпья нашла нормальную футболку. Рыжик Антошка проводил нас взглядом из окна своего кабинета и продолжил курить.

      Автобусы в ту часть города, куда нам надо, не ходили, пришлось взять такси. Водитель попался молчаливый, и быстро довёз до места назначения. Пятиэтажный дом, третий подъезд, второй этаж. И, очередная глухомань! Поднялись по ступеням. Я достала ключ, данный Антошкой, и открыла дверь.

      – Есть живые? – заорала мышка.

      – Ты больная, что ли? – я подтолкнула её внутрь и захлопнула дверь.

      Квартира нас встретила запахом плесени и тёплой сырости, словно соседи затопили кипятком.

      – Я по протоколу.

      – А по логике не пробовала? Мы не в гос. учреждении работаем, нам лишняя огласка не нужна. Ладно, давай руку, буду учить на деле.

      Мышка протянула свою холодную лапку, и я отметила, что прямо сейчас до чёртиков хочу в дом Лаврова. Хочу в этот пыльный музей с его странными обитателями, к евреям и деткам. Но больше всего, хочу вновь почувствовать тёплое дыхание на шее.

      – А теперь, закрой глаза.

      – Угу.

      – Видишь, клубится туман у ног?

      – Нет, я ничего не вижу, глаза же закрыты, – виновато произнесла Хвостикова.

      – Храни, нас духи! – я выдохнула, и шагнула в туман, силой таща за собой бывшую монашку.

      Тихая до этого квартира наполнилась треском и шорохами. Обои мокрыми кусками скатывались со стен, под ногами хлюпала зелёная жижа. С потолка свисали лохмотья, похожие на водоросли. Вот ведь бабка запустила себя!

      – Что скажешь? – повернулась я к мышке.

      На её месте стояла красивая девушка без глаз. Такое впечатление, что они отсутствовали с рождения. Просто два гладких бугорочка под бровями. Душа красива, но слепа.

      – Поэтому в монастырь пошла? Не видела ничего хорошего от людей?

      – Не только. А у вас… тебя, волосы изменились.

      – Знаю.

      Я два часа вчера красила волосы, чтобы не дай бог, кто-либо в конторе заметил, что они поседели. И вообще, это странно. Все, кто переходит порог миров, меняет облик тела на душу, а у меня лишь волосы седеют, да глаза зеленеют. Что не так с моей душонкой, даже шеф не знает. А может, знает, но молчит.

      – Это мир мёртвых?

      – Да. А теперь, быстро собралась и сказала мне, что не так с бабкой.

      – Ну, всё кругом сырое и мокрое,