Захватчик. Ольга Герр

уставилась в экран. Надеюсь, у Игоря есть второй планшет, потому что этот я, кажется, сейчас уроню.

      С экрана на меня смотрел он. Не просто какой-то там он, а ОН. Тот самый. Мой преследователь, моя личная гончая, мой персональный кошмар. Арей Ризарт, командор восточной части Северного полушария.

      – Твою ж мать!

      Вот и все, что я могла сказать по этому поводу.

      Глава 3. Она

      В год, когда появились атланты, мне исполнилось четырнадцать, а Даше – девять. Тогда я была другой. Наивной, милой девочкой. У меня была семья: мама с папой, младшая сестра, собака Фифа. Все как положено. Все как у всех. А потом пришли атланты, и понятие нормы изменилось.

      Мама работала гримером на киностудии. Это она научила меня премудростям грима. Благодаря ей я еще не стала эйфо. Жаль, она сама этой участи не избежала.

      Первые женщины падали особенно быстро. Они просто не знали, чего опасаться. Мама подсела мгновенно. Буквально за пару месяцев из нормального человека она превратилась в одержимую. Бросила нас ради эйфории и сбежала с каким-то атлантом. Где она теперь, я не знаю. Не уверена, что она еще жива.

      Отец не выдержал и повесился. Мужчины вообще слабые. Нас с Дашей отправили в интернат. Что стало с Фифой, мне неизвестно. Надеюсь, ее собачья жизнь сложилась удачнее моей человеческой.

      В интернате было неплохо. Нас кормили, одевали, учили. Что важно, не обижали. Но я быстро сообразила, что все не просто так. Нас готовили. Выпекали как пирожки, чтобы получились румяные и сочные. Естественно, столь ценные экземпляры никто не собирался раздавать бесплатно.

      Раз в полгода в интернат наведывались меценаты – все исключительно атланты, и у каждого была любимица. Он обращался с ней как с питомцем. Интересовался: хорошо ли содержат его девочку, дарил ей подарки и разве что за ухом не чесал. Нас растили этим монстрам на потеху. В восемнадцать лет торжественный выпуск и переселение к атланту, где он продолжит ухаживать за тобой: водить гулять на поводке, кормить с ложечки и чесать за ушком, но уже по-взрослому.

      И так пока не надоешь. Вечно с тобой возиться никто не будет. Игрушки имеют свойство портиться со временем, как и все в этом мире. Тогда им один путь – на помойку. Или, если повезет, к менее притязательному хозяину, рангом пониже. И так пока не опустишься на самое дно, а оттуда еще никто не всплывал.

      Меньше всего я хотела становиться чьим-то любимцем. Пусть даже хозяин будет добр и щедр со мной. Я, в конце концов, человек. Для меня это до сих пор звучит гордо.

      До выпуска из интерната мой протест носил скрытый характер. Я вела себя смирно, но в руки никому не давалась. Ускользала из потных ладоней атлантов угрем. Так было, пока не появился он…

      Воспоминания о дне нашего знакомства вернулись с моим настоящим именем. Оно давно стало символом прошлого:

      – Рада, ну что ты как бука? – девчонки носились по общей спальне словно ракеты. – Хоть губы накрась.

      – Вот еще! – я сморщила нос. – Было бы ради кого.

      – Ты как будто не знаешь! – всплеснула одна руками. – Сегодня день выбора. Если тебя никто не выберет, придется