Сокрушенная империя. Эшли Джейд

тошнить. О боже. Ужас охватывает все тело.

      – Господи! – кричит кто-то похожий на Оукли, а затем руки хватают меня за талию. – Какого хрена, Бьянка?

      – Я не хотела, – я задыхаюсь, пока он вытаскивает меня из дома. – Я просто собиралась сжечь твою траву.

      – Это сраное стекловолокно, – выплевывает он, прежде чем взять огнетушитель и вернуться в дом.

      Твою мать.

      Я слышу сирены. Оукли возвращается.

      – Все.

      – Прости…

      – Черт, – кричит Джейс, подбегая к нам. – Что случилось?

      За ним несется такой же обеспокоенный Коул.

      – Вы в порядке?

      – Ага, – отвечает Оукли. – В ванной все плохо, но я потушил огонь, пока он не распространился по всему дому.

      – Это хорошо. – Джейс выдыхает. – Но как… – Замолчав, он глубоко вдыхает. – Почему тут пахнет, как на Коачелле?

      Коул принюхивается.

      – Господи, Оук. Ты пытаешься накурить весь город?

      Оукли бросает на меня раздраженный взгляд. Положив руки на бедра, я внимательно на них смотрю.

      – Что вы вообще здесь делаете?

      – Мы надеялись покурить с Оукли и расслабиться, – усмехается Коул. – Но, очевидно, не выйдет.

      Оукли открывает рот, но тут на задний двор залетает бригада пожарных.

      Вместе с папой.

      – Все живы?

      Я моргаю.

      – А ты что тут делаешь?

      – Я ехал домой, когда меня обогнала пожарная машина, и я получил уведомление от сигнализации. – Глубоко вздохнув, папа морщится. – Это марихуана?

      Мы все молчим.

      Он проводит ладонью по лицу, пока пожарные забегают в гостевой дом.

      – Слушай, Оукли, я тоже был молодым, все понимаю. Но я не могу позволить тебе накуриваться настолько, что ты устраиваешь пожар в моем доме…

      – Это был не он, – выпаливаю я. Не только потому, что не хочу, чтобы Оукли отчитывали за мои действия, но и потому, что не желаю, чтобы папа его выгнал. – А я.

      Три пары глаз удивленно смотрят на меня.

      – В каком смысле ты? – спрашивает отец.

      – Ну, – начинаю я, – я нашла траву Оукли и подожгла ее в ванной. – Я поднимаю палец. – В свою защиту хочу сказать – я не знала, что ванна сделана из стекловолокна.

      Это оказалось очень неприятным сюрпризом.

      Папа смотрит на меня, широко открыв рот.

      – Это не круто, – говорит Коул.

      Джейс потирает переносицу.

      – За каким хреном ты это сделала?

      Я пожимаю плечами.

      – Потому что он меня выбесил.

      Подняв глаза к небу, папа вздыхает.

      – Бьянка, дорогая, ты могла поранить себя и остальных.

      Хлопая ресницами, я строю самую милую гримасу, на которую только способна.

      – Прости меня, папочка. Я больше так не буду.

      Очевидно, это работает, потому что он успокаивается и уступает. Я практически чувствую на себе испепеляющий взгляд Оукли. К счастью, меня спасают пожарные.

      – Ванной понадобится ремонт, но огонь потушен и все остальное осталось целым.

      – Спасибо, – говорит им папа и переводит взгляд на Оукли. – Я