Реплика. Святослав Яров

творится в соседнем кабинете, и Кузин конечно же об этом знал. Знал и на сей счёт не заморачивался. Тем более, что говоруны по большому счёту против истины не грешили. Отдача от новоиспечённых лейтенантов на первых порах действительно была никакая. Относительно прочего, тоже не поспоришь, потому как источником информации были сами Закупры. Они ж – пацаны ещё. Прямые, как шпалы. Их спросили, они по простоте душевной как на духу и выложили, что в «вышку» поступили исключительно за счёт боевых заслуг, что больше участвовали в спортивных соревнованиях по всему, чему только можно, чем учились, да ещё в качестве ассистентов состояли в знамённой группе…

      Только плевать Кузин хотел на какие бы то ни было предвзятые суждения такого рода. Воспользовались льготой при поступлении? Так они её честно заслужили. Сплошь соревнования вместо учёбы? Парни – кандидаты в мастера по дзюдо. Где дзюдо, там самбо и рукопашный бой, а учебные заведения МВД, КГБ и Минобороны, вечно соперничают в этих видах. Престиж – удовольствие не из дешёвых! И уж коли ты успешно защищаешь спортивную честь родного вуза, то он, вуз, в свою очередь, тоже идёт небе навстречу – предоставляет некоторые послабления в учебном процессе. Наверняка неплохо смотрелись братья и в другой своей ипостаси, чеканя шаг справа и слева от знаменосца, на торжественных мероприятиях. Ясен пень, говорить о качественном образовании тут не приходится. Но как показала практика, оперу оно и не к чему. Лучшее тому подтверждение – сам Кузин. Когда он образовывался, никаких специализированных школ милиции ещё не было, и азы юриспруденции ему приходилось постигать во ВЮЗИ, который он с грехом пополам закончил, редко когда больше тройки по любому из предметов имея, и ничего.

      Пытаясь понять побудительные мотивы тех, кто исподтишка не упускал случая уничижительно отозваться о близнецах, Алексей Борисович всё больше склонялся к мысли, что причина крылась в примитивной зависти. А завидовать действительно было чему. Взять, хотя бы, жилищный вопрос, который у братьев был решён раз и на всегда. Жили они порознь. Отец их преподавал в Бауманке, умер довольно рано, в сорок два, когда ребятам едва минуло шестнадцать. Мать, врач, пережила его на неполных пять лет и, уже зная, что недолго ей осталось, взяла с сыновей слово, что они разменяют трёшку в «сталинке» на Кутузнике на две равноценных квартиры, чтоб у каждого была своя крыша над головой – не дай бог, чтобы родительская квартира стала яблоком раздора. Решение, безусловно, мудрое. Так и сделали. Братья разъехались в абсолютно одинаковые «двушки» в новых панельных домах: Олег в Сокольниках, Сергей – на проспекте Вернадского.

      К тому же, ребята были красавцы не красавцы, но броские: темноволосые, кареглазые, чуть смугловатые – видимо, сказывалась обычная для малороссов смесь кровей многих народов: русских, хохлов, татар, да и мало ли кого ещё. Опять же, рост под сто девяносто и косая сажень в плечах. Как-то раз, когда весь оперсостав Управления погнали на «Динамо» сдавать нормативы по физподготовке,