Сердцецветы для охотницы. Таня Свон

На твоем окне нашли сердцецветы, а во дворе – меня. Нас поженят, но не переживай…

      Тусклый, обреченный голос принадлежал будто не молодому юноше, а преступнику, которого ведут к виселице. Руслана и Войко никогда не были близкими друзьями, но и его очевидное отвращение душу нисколько не грело.

      Она тоже не прыгала от счастья оттого, что должна выйти за Войко, но хотя бы не воротила нос так открыто.

      – Чего ты вообще под моим окном забыл? Сидишь теперь ни живой ни мертвый!

      Войко упрямо молчал. Сжал губы так, что они побелели. Ссутулился весь, сгорбился, точно сухая коряга. Темные волосы упали на бледный лоб, закрыли глаза.

      Руслана шумно вздохнула, набрав полные легкие прохладного воздуха. Пахло древесиной, мылом и спящим жаром нетопленой бани. И что теперь делать? Как выбираться? Окон в мыльне нет, а в предбаннике – одно, совсем крошечное под потолком. В него разве что рука пролезет.

      Мысли были тягучими, как смола. Руслана с детства ходила в баню, а потому знала ее как свои пять пальцев. И сейчас это не утешало, а наоборот – внушало отчаяние. Ведь выход отсюда только один.

      – Слушай, – спустя долгие раздумья, Руслана заговорила первой, – у меня есть идея, как выбраться.

      Войко впервые за время их молчания пошевелился. Глянул на нее с сомнением.

      – Нас без еды не оставят. Так ведь? Нам же здесь весь день и вечер сидеть.

      Войко медленно кивнул, и в его темных, как сажа, глазах зажегся интерес.

      – Предлагаешь притвориться голодными, попросить принести еды и… напасть?

      – Мы не будем ни о чем просить, – отрезала Руслана. – Это лишь вызовет подозрения. Сейчас лучше сидеть и ждать, а когда дверь откроется – действовать сообща.

      Войко хмыкнул, задумчиво потер идеально выбритый подбородок.

      – Даже если вырвемся, что дальше? – спросил недоверчиво.

      – Дальше?..

      – Конечно. Представь, мы сбежим из бани, окажемся снова на воле. Но о нашей помолвке, – он скривился на этом слове, и Руслана не могла его осуждать, – знает уже пол-Хрусталя. Что будешь делать?

      Руслана не заглядывала в своих чаяниях настолько далеко. Пока что самым сложным для нее был побег. Потому все, что ждало за ним в случае удачи, было неясным, как воспоминание о растаявшем снови- дении.

      Под пристальным взглядом Войко она впервые задумалась о дальнейшем плане. И думы эти не принесли ничего, кроме разочарования.

      – Ну? – Войко поднялся с лавки. Как бы невзначай постарался выглянуть в тонкое окошко под потолком. – Что надумала?

      – Я бы могла пойти к отцу. Он бы меня понял, – нехотя выдавила Руслана и тут же устыдилась этих слов. В мыслях они звучали не так нелепо. Не так наивно.

      – Если хотим избежать свадьбы, то у нас только один путь – побег.

      На лицо Войко упал луч, пробившийся в узкое окошко. В его свете темные глаза сверкнули, как драгоценные камни. Точь-в-точь такие же, как каменья в украшениях, которыми торгует отец Войко, путешествуя по соседним деревням и городам.

      Сейчас Войко