1924 год. Наследница. Виктор Тюрин

кассе, я только открыл рот, как сидевшая там сухопарая дама неопределенных лет опередила меня неожиданным вопросом:

      – Вы сам по себе, гражданин?

      – Гм. Ну да.

      – Тогда с вас двадцать пять копеек.

      – Я пришел сюда не любоваться картинами. Мне просто надо поговорить с Гришутиной Анастасией Васильевной.

      – Купите билет и можете идти разговаривать, – сказала, как отрезала, кассир.

      Я отдал ей двадцать пять копеек, получил билет, но при этом, не удержавшись, спросил:

      – А если бы я не был сам по себе?

      – Тогда бы вы были в составе экскурсии, и билет вам стоил десять копеек.

      Пройдя в первый зал, откуда начиналась экспозиция, я сразу подошел к женщине – смотрительнице, лет тридцати пяти. Строгое темно-синее платье с кружевным воротничком подчеркивало стройность ее фигуры, а густые волосы, уложенные узлом на голове, демонстрировали изящность шеи. Взгляд синих глаз мягкий и доброжелательный.

      «Приятная женщина», – отметил про себя я.

      – Здравствуйте. Не подскажете, где я могу увидеть гражданку Гришутину?

      – Здравствуйте. Это я, но вас, извините, не знаю.

      – Меня зовут Александр Станиславович. Можно просто звать Сашей. Я приехал из Красноярска и привез вам письмо от Натальи Алексеевны.

      Женщина сначала обрадовалась, но в следующее мгновение на ее лице появилась тревога.

      – Господи. Надеюсь, с ней ничего не случилось?

      – Пока ничего. А это вам. Держите, Анастасия Васильевна, – я достал из кармана письмо и протянул женщине.

      Та взяла письмо в руки, какое-то время смотрела на него, потом подняла глаза, полные слез, и тихо спросила:

      – Как она… себя чувствует?

      – Обрадовать нечем, но, когда я уезжал, была жива. Если вы знаете, у нее плохо с сердцем.

      – Да. Да, я знаю, – женщина достала платочек и приложила к глазам. – Извините.

      – Ничего.

      – У меня до обеденного перерыва полчаса осталось. Вы не могли бы меня у входа подождать? Или здесь, по залам, походите.

      – Подожду у входа.

      Дождавшись, когда она выйдет, я спросил ее:

      – Анастасия Васильевна, где будем разговаривать?

      – Тут в трех минутах бульвар. Идемте туда.

      Мы сели на лавочку.

      – Я прочитала письмо. Вы знаете его содержание?

      Я невольно напрягся.

      – Нет.

      – Наталья Алексеевна пишет о вас, как о хорошем, приличном человеке.

      – Не может быть. Я человек, склонный к риску, и она об этом знает.

      – Кстати, она и об этом упоминает. Вы знаете, она пишет так, словно говорит с тобой, поэтому я уже много чего о вас знаю.

      – У вас с Натальей Алексеевной, мне так кажется, были близкие и доверительные отношения.

      – Это действительно так. Я ей очень благодарна за то, что она на многое открыла мне глаза, помогла, когда мне было плохо… Впрочем, это мое личное и останется только при мне. Да что это я о