1924 год. Наследница. Виктор Тюрин

Думаю, в эту субботу будет в самый раз. Возьмете свою любезнейшую…

      – Боюсь, что у бывшего господина следователя не будет возможности это сделать! – резко ворвался в наш разговор подошедший к нам мужчина в шляпе и костюме от портного. – А вы, милейший, идите. Вас наш разговор не касается.

      Быстро окинул его взглядом. Хорошо одетый мужчина, лет сорока пяти, с интеллигентным, тонким лицом, которое портили узкие губы и холодный, как у змеи, взгляд. За его спиной встал широкоплечий и кряжистый мужик в косоворотке и пиджаке.

      Зворыкин резко развернулся на голос и, увидев стоящего перед ним человека, сразу побледнел, словно свою смерть увидел:

      – Ты?! Как?..

      – С того света вернулся, Петя. Должок у меня остался, вот и пришел тебе его вернуть.

      Стоявший за его спиной бандит громко усмехнулся.

      – Александр, действительно, вы идите, – чуть повернув голову в мою сторону, сказал Зворыкин. – И пожалуйста, предупредите Анастасию Васильевну. С богом!

      Я принял испуганный вид:

      – Так я пойду, господа?

      – Ишь как напужался, – с кривой усмешкой прокомментировал мои слова громила. – Разрешение спрашивает.

      – Да иди уж, иди, – брезгливо махнул в мою сторону рукой франт.

      В следующее мгновение его рука, подчиняясь чужой воле, ушла за спину, затем последовал резкий рывок вверх. Бандит, почувствовав острую боль, только раскрыл рот, как выверенный удар по шее отправил его в беспамятство. Второй головорез не сумел сразу среагировать на изменение обстановки и тем самым подарил мне несколько секунд форы. Его рука, откинув полу пиджака, только нырнула за спину, чтобы выхватить оружие, как ему в лицо уже смотрел ствол браунинга.

      – Давай, рискни, – нагло ухмыльнулся я, подталкивая его к действию. Здоровяк хищно оскалился, но стоило ему наткнуться на мой взгляд, как понял, дергаться не стоит, этот выстрелит. Осторожно опустил руку и замер, не сводя с меня бешеного взгляда.

      – Это ты зря, – попенял я бандита. – А мне так хотелось тебя пристрелить.

      – Ниче, сука рваная, мы еще встретимся, – пообещал он мне.

      – Мне бы твою уверенность, – усмехнулся я, а затем спросил Петра Сергеевича: – И что дальше?

      – Сдадим их милиции.

      – Вы уверены?

      Заминка в несколько секунд и брошенный взгляд на тело, лежащее на земле, говорили о том, что он ни в чем не уверен, но при этом поднял на меня глаза и сказал:

      – Уверен! Все должно быть сделано по закону.

      В следующее мгновение он быстро шагнул к стоящему бандиту, затем неожиданно и резко рубанул его ребром ладони по шее. Громила на секунду замер, потом закатил глаза и, как бревно, грохнулся на землю. Удар у бывшего следователя был явно отработан, причем на практике.

      – Ого! Как вы умеете! – восхитился я.

      – Знаете ли, я не только за столом сидел да бумажки перекладывал, – в его голосе чувствовалось ехидство. – Мне и на задержаниях приходилось часто бывать, а там всякое случалось.

      – Я понял. Вот только сдавать вам этих уродов придется самому. Надеюсь, тут вам ничего объяснять