1924 год. Наследница. Виктор Тюрин

один вопрос. Вы не знаете способа, как раздобыть надежный паспорт?

      Как ни странно, но на этот вопрос ответил мне Зворыкин:

      – Ничего не вижу сложного. В большинстве советских учреждений бюрократия и взятки расцвели пышным цветом. Как мне сказал бывший крестьянин, а ныне советский чиновник: не подмажешь – не поедешь. Городские власти, в том числе в милиции, сделают вам любой документ, только плати. Если хотите, могу вам в этом поспособствовать.

      «Значит, границы твоей щепетильности все же есть, – усмехнулся я про себя. – Ловко же ты вписался в советскую систему, уважаемый Петр Сергеевич».

      – Был бы вам очень благодарен.

      – Я все уточню, а потом вам скажу. А встретимся с вами завтра… Скажем… в двенадцать часов дня, у лавочки, где мы встретились в первый раз.

      Я встал.

      – Думайте, господа, над моим предложением, думайте. Теперь извините. Мне надо идти.

      Придя на встречу первым, я сел на скамейку и, изредка поводя головой по сторонам, перебирал в памяти приятные моменты нашей, затянувшейся до утра, встречи с Машей Осокиной. Бывшая гимназистка, а теперь делопроизводитель в одном советском учреждении, девушка вела свободный образ жизни, который, как она считала, соответствует современной раскрепощенной женщине. Я был не понаслышке знаком с сексуальной политикой большевиков, которые даже такой вопрос сумели поставить с ног на голову.

      Войдя в комнату Маши, я быстро огляделся по сторонам. Кровать, платяной шкаф, стол и два стула занимали почти все пространство маленькой комнатки, так что пройти между ними можно было только боком. На столе стояла открытая бутылка вина и вазочка с конфетами, правда, вместо бокалов стояли стаканы.

      – Прошу к столу, – пригласила меня хозяйка комнаты.

      Сели, я налил вина в стаканы:

      – За нечаянное знакомство?

      – Я Маша. А как тебя зовут?

      – Саша. За знакомство!

      Мы выпили, после чего, кокетливо глядя на меня, девушка спросила:

      – Нравлюсь я тебе, Сашенька?

      – Нравишься, Машенька, – в тон ей ответил я.

      – Хочешь еще вина?

      – Я тебя хочу. Иди ко мне, девочка.

      Девушка поднялась, обошла стол и послушно уселась своим упругим задом на мои колени. Обняв, я крепко поцеловал ее губы, после чего моя рука пустилась путешествовать по ее обнаженному телу, так как под ее халатом не оказалось никакой одежды. Маша, тесно прижавшись ко мне, не сопротивлялась, только тихонечко постанывала, когда мои пальцы касались ее интимных мест. В какой-то момент она тяжело задышала, а потом тихо сказала:

      – Все. Все. Идем.

      Еще спустя несколько минут мы оказались в ее кровати. Стоило мне продолжить ласки, как девушка изогнулась и застонала. Для меня это стало сигналом, чтобы приступить к действиям. Мария оказалась весьма чувствительной особой, заводя меня своими криками и стонами, словно пружину, до самого предела. На землю уже упали глубокие сумерки, когда мы наконец оторвались друг от друга.

      – Хорошо-то как мне с тобой, Сашенька.