Стоять, бояться! Инквизиторы на отдыхе. Леси Филеберт

погубить весь этот поезд? Это ведь обычный пассажирский экспресс, не какой-то правительственный даже!

      – Меня больше другой вопрос волнует: почему именно сейчас, именно когда мы на этом поезде, и едем не куда-либо, а на заслуженный отдых?! – недовольно прорычал Эрик.

      – Так, может, именно потому, что мы в этом поезде? – на бегу хмыкнула я, когда мы перепрыгнули на следующий вагон. – Не думаешь, что мироздание тебя нарочно именно в этот экспресс именно сейчас посадило?.. Ну а отдых… пока придется немного отложить.

      – Маргс проклятый, за что мне это? – вздохнул Эрик.

      Он первым добежал до локомотива и заклинанием пробил люк, ведущий в кабину машиниста. Едва сунувшись туда, от души выматерился. Нехорошо так, злобно. Плохой знак.

      – Машинист мертв, – коротко отозвался Эрик, хмуро глянув на меня.

      Я похолодела.

      – Ч-что? Но как? Почему?!

      – Почему – пока не знаю. А на вопрос «как» тебе лучше не видеть ответа, потому что голова машиниста валяется где-то в углу. Отдельно от его тела.

      Меня передернуло от отвращения.

      Бр-р-р, какая мерзость…

      – Нечисть поработала?

      – Ну, явно не человек.

      Я нервно сглотнула и вновь перевела взгляд в сторону разрушенного моста, к которому мы стремительно приближались. Разбираться с личностью преступников пока было некогда, пока что следовало акцентировать внимание на другом.

      – Что делать, Эрик? Какие наши действия? Надо людей спасать… Да и себя заодно. Не хотелось бы закончить медовый месяц, толком не начав его, – криво улыбнулась я.

      Шутка была так себе, но нервы звенели от напряжения, адреналин кипел в крови, и в голову лезли всякие глупости.

      – Попробую остановить поезд, – сказал Эрик. – Останься пока тут, жди моих указаний.

      Он быстро юркнул в кабину машиниста, а я осталась на крыше поезда, тревожно всматриваясь вдаль и оглядываясь по сторонам: а ну как найду какие-то улики? Но следов нечисти не видела, не ощущала никаких особенных вибраций. Впрочем, никаких особенных вибраций я не ощущала и от кабины машиниста. Хотя, по идее, должна была: если там орудовала нечисть, то она должна была оставить серьезные и весьма заметные следы. Странно…

      Эрик вернулся подозрительно быстро, и я нахмурилась. Не к добру.

      Вылезая на крышу, он держал в руках какой-то странный красный рычаг.

      – Что это?

      – Стоп-кран, – весело отозвался Эрик.

      – Э-э-э, в смысле?..

      – В прямом. Панель управления сильно покорежена, будто была охвачена пламенем, скорее всего, магического происхождения. А стоило мне дернуть стоп-кран, как он тут же оказался в моей руке… То есть его сломали предварительно, нарочно, разумеется.

      Эрик тяжело вздохнул, посмотрел на меня своими пронзительными светло-серыми глазами. Произнес:

      – Нам не остановить поезд изнутри.

      Кажется, мое сердце на нервной почве пропустило удар от этих жутких слов. Даже не заметила, как до побелевших костяшек пальцев сжала кулаки,