Разложение душ, или Инструкция по потере себя. Дмитрий Журавков

проходили ежегодные раскопки труб. Что само собой вызвало негодование, я и сам виноват, мог попробовать узнать причину отсутствия транспорта в интернете. Хоть это и маленький город с населением под триста тысяч человек, местные СМИ всегда публиковали информацию подобного плана. На самом деле я был благодарен тому, что транспорт не ходил в том месте, т.к. фонарь оказался отличным психотерапевтом.

      Дойдя до теперь уже точно нужной остановки, я прождал на ней не более пяти минут и, о чудо, карета подана. До того момента, пока не сел в маршрутку, я не понимал, насколько промерз. От перепада температур у меня начало колоть ноги и руки, я явно был одет не по погоде. Но это было не страшно, т.к. транспорт шел почти до дома и оставалось идти от силы минут 10, которые прошли без приключений, в любовании до боли знакомым пейзажами. Вот что-что, а город совсем не изменился, всё те же улицы, деревья, да даже надписи на стенах остались нетронутыми.

      Визуально дом ни капельки не изменился. Старая девятиэтажная общага, провонявшая насквозь перегаром и потом напоминала мне о самом хорошем времени в жизни. Как я до такого докатился?

      Зайдя в подъезд, я сразу же наткнулся на валяющихся у входа обдолбанных идиотов. Что ж время идет, а люди не меняются, что еще следовало ожидать от окраины старого захолустного городишки.

      Такое положение дел все больше угнетало мое состояние. На тот момент я только что уехал из очень красивого города, где жил в шикарной квартире с не менее шикарной девушкой, а теперь бродил по помойке в поисках своей конуры. Вот вам и взлет наоборот.

      Поднявшись к нужному блоку, я был удивлен тому, что ключи не подходили к двери, а время было позднее и не хотелось будить соседей. На стуки по ржавой железной решетке вышла соседка из крайней комнаты. Зовут её Мария. Эта добрая женщина лет тридцати пяти, может сорока, работающая парикмахером в салоне красоты. Раньше я был её постоянным клиентом, но из-за освещения и моего внешнего вида, или того, что она видит за день огромное количество людей. Меня она узнала не сразу, но всё-таки поняла, что я здесь живу и открыла дверь. Пока я понёс свои вещи в комнату, она поставила на кухне чайник и предложила присоединиться, чему я был очень рад, ведь в последний раз что-то кроме воды я пил с Ваней на вокзале, не говоря уже про еду, а прошло уже примерно часов двадцать.

      Выйдя к Марии на кухню, я увидел стоящие на столе кружки с чаем и какие-то булочки, а говорят, закончилось это «русское гостеприимство». Она дала мне ключ от решетки и объяснила, что замок поменяли по большей части из-за меня, точнее из-за людей, которым я разрешил здесь пожить, уезжая в Питер. Они прожили здесь примерно месяца два, и как только они съехали, замки и были заменены. Чувствуя в этом свою вину, я пообещал отдать все деньги за замок, как только они у меня появятся, на что получил отказ. Хотя я понимаю, почему были заменены замки. Ребятки тут жили не надёжные и не спокойные, на сколько