Марта. В ритме лунного света. Таша Ле

обмякнув, растерянно оглянулась на ресторанный зал, потом улыбнулась и, как обычно, немного кокетливо поправила свою причёску.

      – Да, действительно. Спасибо, Глеб, вы всегда такой собранный и так умеете успокаивать.

      Она махнула рукой подходящему папе, и нежно потрепав меня по щеке, сказала:

      – Ты выглядишь замечательно, доченька, платье – чудо! Давайте тоже за стол.

      Я с улыбкой кивнула маме и как только она отошла, повернулась к Глебу с самым своим мрачным выражением лица.

      – Успокаивать значит ты умеешь? Ну-ну.

      – Марта…

      – Глеб, мы же с тобой договорились без повода не делать этого с нашими близкими.

      – Когда ты уже поверишь в то, что такие обычные внушения совсем не несут вреда? Никакого. Да просто глупо пренебрегать возможностью слегка подправить настроение нуждающемуся в этом человеку. Не вижу здесь никакой проблемы.

      – Это моя мама. Вот и вся проблема, – язвительно сообщила я.

      Подняв одну бровь, Глеб прищурился и не менее язвительно поинтересовался:

      – То есть мою Ирину, несчастную добрую женщину, работающую на меня долго и верно, кошмарить значит можно?

      – В каком смысле?

      – В прямом.

      – Не понимаю о чём ты… Ерунда какая-то. Ладно, пойдём за наш стол. Нас заждались наверное уже.

      Но Глеб демонстративно стоял в той же позе, не шелохнувшись.

      – Чёрт возьми, – проворчала я, – ну случилось это раза два тогда, необходимо было…

      – Я не о том, что было тогда, – перебил меня Глеб. – А о том, что происходит сейчас.

      Тут уже я задрала свои брови, стараясь придать лицу как можно более невинное выражение.

      – Ты думаешь, Марта, я не замечаю, как ты регулярно тренируешься на Ирине? Так сказать, оттачиваешь на ней своё мастерство. Ай-ай, как не стыдно.

      Упс. Какая незадача.

      – Да? Надо же… Я думала, ты не видишь. Извини. Но ведь это такие мелочи, обыденные просьбы, самое что ни на есть лёгкое внушение! – с досадой воскликнула я.

      – А какое внушение, по твоему, демонстрировал я только что с твоей мамой? А?

      Он прав.

      Я виновато опустила голову и сокрушенно помотала ей из стороны в сторону. Потом снова подняла её, и встав на цыпочки, прикоснулась своими губами к губам Глеба. Глаза его, огромные и чёрные, заглянули в мою душу, щедро рассыпая в ней радужные сверкающие блики. Минуты застыли, звуки исчезли, растворилось всё вокруг – остались только мы. Прижимая меня одной рукой, другую Глеб запустил в мои волосы.

      – Марта, любимая, – прошептал он хриплым голосом. – Ты моя жизнь.

      – А ты – моя, – едва слышно ответила я.

      Рядом с нами резко кашлянули. Один раз и потом ещё раз. От неожиданности мы с Глебом чуть ли не подпрыгнули.

      – Прошу меня простить, но насколько я понимаю, молодожёны сегодня не вы, – негромко, но вполне отчетливо произнёс папин голос. – Оторвитесь друг от друга. Только вас ждут.

      И кинув на нас многозначительный