Кабан. Лина Филимонова

и забыла очки. А на самом деле… что это за игры? Какого черта хочет этот охамевший Кабан?

      Он все-таки следит за мной! Но не показывается. Наблюдает из укрытия… Я чувствую его взгляд!

      С этого момента вечер перестает быть приятным. Я дергаюсь и вздрагиваю каждый раз, как мимо нашего столика кто-нибудь проходит. Я нервничаю, вместо того, чтобы получать удовольствие от общения с приятным мужчиной.

      Это все Пашка. Он хочет довести меня до истерики. Я его убью! Пусть только попадется мне под руку.

      – Сделаешь мне татуировку? – произносит Сергей, когда нам приносят десерты.

      – Ты все же решился?

      – Думаю, да. Но я готов довериться только твоим нежным искусным рукам.

      – Как мило!

      – Мне очень нравится одна из твоих работ, там где компас, крылья, стрела. Хочу что-то подобное. Но немного другое.

      – Конечно! У меня индивидуальный подход. Каждая тату уникальна.

      – Как ты сама, – выдыхает Сергей.

      И кладет руку на мою ладонь.

      – Я?

      – Ты удивительная. Совершенно ни на кого не похожа. В тебе столько жизни… Рядом с тобой я чувствую себя раза в два моложе и раз в десять бодрее. Ты просто божественный эликсир!

      Я смущаюсь. Может, даже немного краснею. Есть у меня такая осообенность.

      Но через секунду я перестаю краснеть. Потому что зеленею от злости!

      Перед нашим столиком внезапно появляется Кабан. В кожаных штанах, косухе, драной футболке. Взъерошенный и бородатый. Пахнущий дорожной пылью и скоростью. Такой контраст с элегантным Сергеем! И не только внешний.

      – О, Маруся, привет! – развязно произносит он. – Можно к вам присоединиться?

      – Нет, – отвечаю я.

      Но он берет стул и садится рядом.

      – Не представишь нас? – напрягается Сергей.

      – Это Пашка. Друг детства.

      – О, как интересно. А я Сергей.

      Он протягивает руку Пашке, тот представляется. Сергей расслабленно откидывается на спину стула. Друг детства. Можно не напрягаться…

      А Пашка придвигает стул поближе ко мне. И – закидывает руку мне на плечо. Я возмущенно таращусь на него и наступаю каблуком на ногу. Но он не реагирует. Все равно обнимает меня. Да еще и берет мою вилку и втыкает ее в мой же десерт. Пробует.

      – Неплохой тирамису. Но ты же не любишь сладкое.

      – Люблю!

      На самом деле, не очень. Я бы сейчас лучше шаурмы заточила. Сочной, с поджаристой корочкой и корейской морковкой.

      – Павел, а вы здесь один? – Сергей вежливо намекает непрошенному гостю, что ему пора удалиться.

      Но Кабана намеками не прошибешь.

      – Почему один? Я с вами. Вы же не против? Мы с Марусей сто лет не виделись. Нам есть что вспомнить. В одном дворе росли.

      – Как интересно! – вежливо произносит Сергей.

      – Помню, однажды я поджег Марусину джинсовую юбку. Так она выпрыгнула из нее за две секунды. И таких лещей мне надавала… М-м-м… До сих пор помню ее нежную тяжелую руку. А трусики, кстати, были зачетные, розовенькие такие.

      – Пашка! –