Зимняя гостья. Вера Александровна Петрук

как сейчас помню. Тоже никого не слушалась.

      Речь Клариссы пестрила противоречиями. Во-первых, Мирта только и делала, что со всеми покорно соглашалась. Последнее «нет» она сказала на недавнем семейном ужине повару, когда тот предложил ей добавку. За это мать и Кларисса ее похвалили. Во-вторых, слово «да» было невероятно категоричным и определенным. Все девушки говорили «да» в новогоднюю ночь, а потом выходили замуж весной. Или не говорили. Третьего было не надо. Так поступали предки, так будут делать и потомки. В-третьих, мертвому брату Мирты было всего три года, когда он умер от детской болезни. И вопрос о цвете губной помады для невесты герцога был точно не для него. Но мадам Кларисса считала себя мистиком, который заглядывает в души людей. А всех, кто сомневался в ее талантах медиума, гнобила и критиковала. Легче было с ней согласиться.

      Мирта вздохнула и потянула карту, на миг задержав взгляд на своих длинных ногтях. Накладных и приклеенных. В них было бы так неудобно держать карандаш с кистью. Радовало, что срок действия маникюра заканчивался после помолвки. К счастью, клей, который держался бы дольше трех дней, еще не изобрели.

      – Ну ты и вытянула, – с досадой сказала Кларисса, мрачно разглядывая карту, на которой была изображена башня с падающим с нее человечком. – Давай еще одну, уточняющую.

      Мирта послушалась и снова не угодила.

      – Странно как-то, надо подумать, – пробормотала Клариса, уткнувшись в карты. – Башня и Влюбленные. Явно не то сочетание, что хотелось бы видеть накануне свадьбы.

      – Могу еще выбрать, – равнодушно сказала Мирта, прислушиваясь к натужным крикам кучера снаружи. Кажется, они все-таки застрянут. Снег и не думал прекращаться, а сумерки окрасили мир из белого в синий.

      – Не смей! – фыркнула мадам Вермонт. – Еще Пятерку мечей вытянешь и все мероприятие нам испортишь. Эй, там! Что стоим?

      Они, правда, остановились. Кларисса дернула шнур, тянущийся через отверстие в крыше к руке кучера, к которой он был привязан. Так подавали знак останавливаться или трогаться. Но ответа не последовало, а вскоре в окошко обеспокоенно постучали.

      – Что там у вас? – спросила недовольная мадам Вермонт, прикрывая лицо шарфом от снежных хлопьев, мгновенно залетевших в салон кареты. Следом за ними заглянуло красное лицо полковника Спенсера, за которым выглядывала совсем малиновая физиономия кучера.

      – Дальше ехать нельзя, – качая снежной шляпой на голове, прокричал сквозь ветер начальник охраны. – Лошади скоро завязнут, и мы окажемся в лесу на ночь глядя. А в такую метель на дорогах разная нелюдь шляется, человеческая и не очень. С первой мы, может, и справимся, а вот с ведьмами да с лярвами ледозубыми дела иметь совсем не хочется. Спасаться надо!

      – Со мной ты дело будешь иметь, если мозги не разморозишь немедленно! – разоралась Кларисса, пытаясь прикрыть окно от летящего в салон снега и одновременно не потерять из вида полковника. О терках мадам Вермонт и начальниках охраны