ПереКРЕСТок одиночества – 4. Часть 2. Дем Михайлов

если я решусь и погибну в попытке, то это мое собственное решение и ничье больше.

      Прежде чем он успел обдумать мои слова и как-то возразить, я уже перешел к более важному делу:

      – А спуститься туда когда можно? Отсюда я ничего решать не буду. Сначала хочу побывать там внизу и ощутить все вживую.

      – Выпьем чаю – и можно отправляться – вздохнул Чифф, указывая рукой на дверь – Прошу.

      – Мы пока здесь побудем – ответила Милена, стоя рядом с Филимоном и вглядываясь вниз – Как же жутко красиво… и прямо сейчас я готова отдать десять лет жизни за возвращение моих ног… да я и двадцать отдам!

      – Как же легко вы молодые раскидываетесь десятками лет – старый луковианец укоризненно покачал головой – Я уже почти добрел до своего рубежа и смерти. Еще шажок и я с готовностью отдам левую руку и обе ноги по колено за еще пять-десять лет жизни… Столько еще не сделано… столько всего не увидено… столько всего не обдумано… Пойдем, Охотник. Я угощу тебя крепким сладким чаем. Он придает силу телу, ясность уму и отгоняет седую тоску…

      – Красиво сказано…

      – А потом я покажу тебе памятную надпись о том, кто был во всем похож на тебя, Охотник – такой же молодой, сильный…

      – И даже не тупой?

      – Упрямый и смелый. Он тоже был с Земли, как и ты. А в знании гор и таящихся в них опасностей он был куда опытнее тебя.

      – Кто он?

      – Выпьем чая. И я покажу, а затем и расскажу те крохи, что знаю о нем…

* * *

      – Анатолий Б. – прочитал я, глядя на очищенную от снега полосу на серой каменной глыбе метрах в пятнадцати от вала ледяных осколков, окаймляющего первые ряды каплевидного поля сераков, зажатого между скальными исполосованными стенами каменного кармана. Через вал переползала волна мутного белого тумана, истончающаяся и исчезающая шагов за десять до нас – Кто он?

      – Один из из тех, кто ушел в туман сераков. Ушел и не вернулся – просто ответил закутанный в меха Чифф.

      – Действительно немного о нем известно – хмыкнул я, продолжая смотреть на земное мало что говорящее имя – Еще что-нибудь?

      – Землянин. Это точно. Вроде бы альпинист. Молчалив. Очень молчалив. Вытянутое чуть грустное лицо, синие глаза, светлые волосы. После крушения креста он вышел на нас. Стремился к вам землянам, часто смотрел в небо, где крутились искры летающих крестов. Все, что нам удалось от него добиться – его никто не похищал в обычном для нас понимании. Его с другом захлестнула снежная горная лавина. Тьма. А затем он очнулся уже в тюремном кресте…

      – Давно это было?

      – Что именно?

      Я пожал плечами:

      – Да все даты сгодятся.

      – Ну… в тюрьме он пробыл, по его словам, не меньше пятнадцати лет. После крушения, потери руки и других серьезных травм восстанавливался еще два года. Старательно приводил себя в форму, участвовал в охотах. Собирался