Constanta. Игорь Стенин

пугали, – раздались ещё голоса. – Навалились бы всем скопом и раздавили.

      – Зачем скопом? – вскричал доловязый. – Я ему уже второй раз готовился ка-а-к…

      Долговязый не успел закончить фразу. Оглушительно стрельнуло полено. Яркое пламя костра взметнулось до небес. Все обмерли. Живая противопехотная мина предстала вдруг перед глазами. Фигура капитана. Память, сеющая страх, паралич и немоту…

      Рябой предложил им дружбу. По всему облику и поведению желая её больше, чем они. Это был тот самый редкий случай, когда ему, вожаку местной молодёжи, было не до войны. И они, Степан и Ким, единогласно без колебаний приняли предложение, прекрасно сознавая, кому обязаны им. Капитан Запарка стоял за их спинами. Управой на всех Рябых.

      На радостях от заключенного мира Ким потерял голову. Сумасшедший кавалер взыграл в нём, готовый сорваться и мчаться без оглядки вслед за украденным счастьем.

      – Мы обманем Гайдука, Стёпка, – убеждённо говорил он, укладываясь поздним вечером в койку. – Отбудем поверку в субботу, смоемся и прогуляем всю ночь в деревне – до самых петухов.

      Бессильный разубедить друга, Степан вынужден был поддержать его, молча, с тяжким вздохом записываясь в телохранителя.

      Питая сладкие мечты, Ким уснул. Прошла ночь. Утром ему лучше было бы не просыпаться.

      Очередь перед умывальником, увидев его, расступилась. Удивлённый, он посмотрелся в зеркало на стене. И едва не лишился чувств. Такого себя он ещё не видел.

      Назад он вернулся с понурой головой, едва волоча ноги. Койка встретила его разбитыми в пух и прах мечтами.

      – Ты себя видел? – спросил его Налимыч.

      – Видел, – мрачно ответил он. Вся правая половина его лица припухла, расцветя синевато-красной желтизной. Глаз почти заплыл. Проявлялась тайнопись субботнего вечера.

      – Махнёмся лицами? – предложил Степан, улыбаясь. – Сделаю тебе одолжение на субботу.

      – А может пройдёт? – с надеждой взглянул на него Ким. Осторожно дотронулся до глаза.

      – Не надейся, – сказал Налимыч. – Это случай особый. Жди свадьбы, не раньше.

      Все засмеялись. Позволил улыбнуться себе даже Коля Раков, последние дни непохожий на себя самого. Большой Литр травил изнутри, блуждая в поисках выхода. Глядя на меченого Кима, Коля мечтал разрешиться своим тяжким бременем.

      – А кому какое дело в деревне до его лица? – высказался Налимыч по пути бригады к вольеру. И продолжил: – Они, может, сами все такие с рождения.

      – Ты давно в деревне не был, Налимыч, – возразил Ким. – И там любовь живёт. За неё, видишь, как приходится расплачиваться. – Он замолк. Потрогал пальцами лицо. – Ёлки-палки, хотя бы на пару минут дольше мы с ней знакомы были. Адрес, имя знать – тогда бы залез ночью прямо в окно.

      – А если она чья-то подруга? – спросил Степан.

      – Отдохнула бы. Что я зря за неё схлопотал?

      – Смотри, ещё схлопочешь.

      – Хуже уже не будет.

      – Опять пить придётся, –