Разведись со мной. Катрин Корр

друг к другу и расторгнуть ошибочный брак по обоюдному согласию.

      Помолчав несколько секунд, Влас ровным голосом говорит:

      – Ты права, этот брак ошибочный. И, если мы оба это понимаем, то о каком разводе может идти речь?

      – Он ошибочный, потому что никто из нас его не планировал. Мы даже не знали о существовании друг друга. Но при этом брак официальный. Законный! Есть свидетельство и его данные указаны теперь везде. Ты ведь уже проверил это. Посмотрел информацию о каком-нибудь объекте, купленном после 11 ноября 2016 года, и увидел там запись о своем семейном положении!

      – Это всё можно оспорить, потому что брак – фальшивка.

      – Я понимаю, – начинаю терять терпение, – но это оспаривание и поиск доказательств займут кучу времени!

      – Потому ты предлагаешь молча принять факт мошенничества и начать стандартную процедуру расторжения брака?

      – Мне дорого мое время.

      – Представь себе, мне мое тоже. Но оно не дороже моего права принимать самостоятельные решения, – смотрит он на меня бескомпромиссно и даже жестко. – Я никому не позволю распоряжаться моей жизнью. Всякая ложь должна быть обнажена, а её мастера – наказаны. Развода не будет, потому что нашего брака не существует.

      От скрипа моих зубов по рукам бегут мурашки.

      – Тогда какого же черта ты приехал сюда?!

      – Хотел понять, имеешь ты к этому отношение или нет, – отвечает просто.

      – Ты собираешься расторгнуть этот брак? – спрашиваю с раздражением, устав от происходящего окончательно.

      – Его нет, – говорит Влас так, слово я дура, – о каком расторжении может идти речь? Я найду причастных ко всему этому лиц и туфту, которую ты называешь «браком», признают недействительной.

      – Но мне нужно разделаться с этим в самые ближайшие дни! Может ты вообще не найдешь этих людей, а что делать мне? У моря погоды ждать?

      – Продолжать жить дальше, как и жила.

      – Да ты что! Как ты не понимаешь, что эта гребаная запись лишает меня свободы действий!

      – Каких именно действий? Хочешь что-то продать?

      – Представь себе! Я должна получить от тебя нотариальное согласие, что ты не имеешь ничего против продажи!

      Пройдясь по мне наглым с тенью дерзости взглядом, Влас констатирует:

      – Тебя это бесит. Взрослая девочка не привыкла спрашивать позволения. Для нее это даже унизительно. Я прав?

      – Не могу понять, тебе что, этот разговор доставляет удовольствие? – бросаю со злостью. – Послушай, – опускаю ладони на холодную столешницу и, стараясь совладать с эмоциями, смотрю в самоуверенные мужские глаза, – я знаю, что ты очень гордый мужчина. Что гадкие фокусы неведомо кого задевают твое… эго. Я чувствую то же самое, потому что, да, ты прав, я не привыкла спрашивать позволения. И особенно у человека, которого не знаю. Совсем! Я не воспринимаю этот «брак» за настоящий. Но вся эта система вокруг нас уверена в его подлинности. Мне от тебя ничего не нужно, а тебе от меня и подавно! Поэтому я прошу тебя, давай мы не