Гомункул. Аида Павлова

которые в ее школе девчонки принимали за флирт от мальчишек, а те просто не умели и не знали, как можно по-другому общаться. Получается что же, Юрка с ней пытается флиртовать? Оксана прикрыла глаза и вспомнила Соколова. Как он сказал? Всегда к твоим услугам. Да Юрка и близко не лежал к такому уровню общения, к такому легкому, почти невесомому, но умелому флирту. Деревенщина! Хотелось поскорее отправить его восвояси. Внезапно страшная догадка потрясла Оксану. Она резко выпрямилась и с ужасом уставилась на Юркин затылок: а было ли куда ему идти? Забронировал ли он жилье? Снял комнату или квартиру? Юрка пока ни словом не обмолвился об этом. Неужто он надеется перекантоваться у нее? Сердце тоскливо заныло. Разве можно чего-то хорошего ожидать от земляков? Вечно какие-то просьбы да подставы. Оксана с отчаяньем подумала, не выскочить ли ей из такси на ближайшем светофоре. Но водитель знал ее домашний адрес. Девушка откинулась на спинку сидения. Какой длинный, почти бесконечный день. Когда же он закончится?

      У подъезда ее дома Юрка помог таксисту разгрузить багажник и сунул ему в руку деньги. Когда машина уехала, Оксана недовольно сказала:

      – Чаевые можно оставить в приложении.

      – А так, что, нельзя? Должен же я поблагодарить человека! Ну, какой этаж? – спросил Юрка, подхватывая сумки.

      Этаж был третий. Юрка сбегал один раз, потом вернулся за чемоданом. Наверное, тут надо было сказать ему проникновенное спасибо и нагло отправить на все четыре стороны, но Оксана не смогла. Грубо как-то, неправильно. Пусть зайдет, а Юрка, разумеется, хотел зайти. Зайдет и чаю выпьет. А потом – до свиданья.

      В маленькой прихожей все пространство заняли чемодан и сумка. Сумку с гостинцами Юрка по указке Оксаны отнес на небольшую кухню. Девушка поставила чайник, Юрка попросил нож, чтобы разрезать серебряный скотч и, наконец-то, высвободить подарки с малой родины. По очереди, одна за другой, из сумки показывались банки: икра кабачковая, икра баклажанная, соленые огурцы, соленые помидоры, маринованный чеснок. На кухне сразу же запахло далеким родительским домом, детством, мамиными руками. Оксана расслабилась и даже немного подобрела.

      – Могу отварить макароны, – щедро предложила она.

      – Ну это можно, – согласился Юрка, – ты пока на стол соображай, а я помоюсь пойду. Сама понимаешь, с дороги вонючий, целые сутки без душа.

      От его наглости Оксана оторопела. Мимолетная передача сумки с гостинцами затягивалась все сильнее и сильнее. Она услышала, как в ванной полилась вода, и с ужасом подумала, что Юрка – первый мужчина, настоящий мужчина из плоти, крови и пота, переступивший порог ее квартиры, не считая сантехников и электриков. Господи, да как она это допустила? Не Юрка это должен был быть, а Соколов, ее единственная любовь и судьба! А теперь что? Юрка поливался в ванной, натирал свое заскорузлое тело, тер себя ее мочалкой, вытирался чистым полотенцем. Голый и чужой мужчина в ее ванной! Оксане стало противно. Она почувствовала