Море не горит. Наталья Струтинская

Я была загнана в угол.

      Ту страсть, которую пробуждал Марк, нельзя было сравнить ни с чем. Он вытягивал из меня саму душу, он не отпускал моих мыслей и моих чувств, он владел мной, как хозяин владеет своим рабом. Мой мир сосредоточился на нем, в нем была концентрация всего моего существа, всех моих замыслов, всех фантазий. Муж и ребенок сделались для меня непреодолимой трудностью, нерушимой преградой. Временами я ненавидела их, а когда сын обнимал меня, мне хотелось кричать навзрыд. Марк душил меня; его пальцы, обожаемые мной руки сплетались вокруг моего горла и не давали вздохнуть. Я становилась истерична, в припадке ярости я могла ударить ребенка. Я делалась противна себе. Я становилась невыносима для мужа.

      Приезд Марка в мой дом был словно пощечина, удар. Он нанес его, и я ощутила внутри себя взрыв. Марк тянул меня в пропасть, а я не сопротивлялась. Я была покорна. Он жил так, как того желал, а я утратила эту способность. Я была загнана в угол. Я решилась на убийство.

      Это решение нельзя оправдать, доступно объяснить. Это решение лишено смысла. Убийство никогда не избавляет от проблемы. Но иногда кажется, что это не так…

      Прошло больше десяти лет – течение наших жизней стало иным, изменились мы сами. Но чувства между нами, это влечение друг к другу, страсть, которую испытывала я к Марку, когда видела его, прикасалась к нему, были непреодолимы и неизменны. В нем было все то, что я любила в мужчине, – характер (он был ласков и упрям), внешность (широколицый, с сильными руками, мускулистым телом), достаток (он был состоятелен и амбициозен). И было в нем то, с чем я не могла смириться, – он был самолюбив, эгоистичен, непостоянен. Кроме того, он уже предавал меня, он оставил меня, но тем не менее я вновь была с ним, я вновь посвящала себя ему, отдавала ему всю себя, более того – теперь ради него я рисковала всем, что могла когда-либо иметь.

      А он? Он только требовал – тогда и теперь. Он мог оставить меня так же легко, как прежде. А я теряла все и возвращалась к отправной точке – но теперь с грузом прожитой и утерянной жизни.

      Терзания и боль стали итогом моей увлеченности. Он сводил меня с ума. Он искушал меня, он брал меня страстно и жадно, он изводил меня ревностью и разжигал ее во мне. Вся моя прежняя жизнь то делалась мне обузой, то недостижимым больше миром счастья. Я не находила в себе сил, чтобы добровольно отказаться от него, и не находила больше прежнего желания продолжать затеянную игру. Я предложила ему все прекратить, а он приехал в мой дом, говорил с моим мужем и прикасался к моему сыну, он угрожал обличением.

      Убить… Чтобы больше не знать его, больше не встретить… Чтобы больше не любить. Убить, чтобы освободиться. Чудовище… В иные минуты я ненавидела его так же сильно, как страстно желала. Убить, чтобы спасти себя.

      Убить его, чтобы жить самой…

      Глава 15

      Застрелить? Отравить? Утопить?

      А если поймают?.. Докажут связь… Причастность…

      Мы не писали друг другу, не звонили. Какой здравый смысл! Какая предусмотрительность! Это обстоятельство упрощало задачу. Я была связана с ним только