Глаза цвета жизни. Академия. Татьяна Захарова

какая тишь?! Какая благодать? – не выдержал Гвен, не скрывая гнева. Только у этого гнева был привкус горечи. – Какое процветание, если почти в центре страны такое творится?!

      – Успокойся, Гвен. – вмешался толстячок. – Откуда девчушке знать о случившемся?

      – А что произошло? – спросила я, не скрывая обеспокоенности. Ведь с самого начала почувствовала что-то нехорошее, но побоялась спросить.

      – Вчера ночью на обоз напали…– начал толстячок.

      – Малик!!! – прервал его Гвен.

      – Стая очень крупных волков, – продолжил он, обмениваясь странным взглядом с купцом. И уже посмотрев на меня, продолжил. – Мы смогли отбиться, но у нас несколько раненых, один находится при смерти. Боюсь, не довезем парня до крупного города, где есть настоящие лекари. Две деревенских знахарки только беспомощно развели руками, признавшись, что ничем не могут помочь. Дали общеукрепляющие и кровеостанавливающие сборы и посоветовали поспешить… – странная тишина сковала лагерь. А я посмотрела на брата.

      – Илан… можно? – умоляюще прошептала я. Он строго-настрого запретил мне в открытую пользоваться своими магическими способностями. Не знаю, чего он боялся, но предпочитала слушаться. Илан минуту изучал притихших купцов, удивленно взирающих на нас, после чего просто кивнул. – Где находятся раненые? – в ответ изумленное молчание. – Господин Малик, проводите меня к раненым.

      – Зачем, малышка? – только и спросил он, переглянувшись с Гвеном.

      – Я – целитель, – в тишине раздалось несколько смешков, и я разозлилась. – Может, потом посмеетесь? Время дорого.

      – Малышка, мы, конечно, благодарны тебе за желание помочь, – начал Гвен. – Но боюсь, ты не справишься. Они очень серьезно ранены.

      – Тьфу на вас! Отведите меня, наконец, к раненым. Бояться или выражать благодарность будете позже, – и сердито топнула ножкой.

      Малик, пожав плечами, позвал меня за собой к двум стоявшим чуть в стороне повозкам. Илан и Гвен шли следом. Малик отодвинул полог одной повозки и отступил. Едва взглянув на раненого, я поняла: дело плохо. Даже в темноте повозки была заметна его неестественная бледность и испарина на лице, лихорадка совершенно вымотала воина. Взглянув на него истинным зрением, я увидела, что жизнь еле теплится в измученном теле. Они не успели бы довезти его до города, и вообще вряд ли бы он смог дожить до утра.

      – Мне нужен свет, вода и чистая ткань на новые повязки, – прежде чем исцелять раны, нужно понять, что вызвало лихорадку. Что за зараза свободно путешествует в крови по всему организму? Я залезла в повозку и устроилась рядом с его грудью, откидывая одеяло. С трудом подавив испуганный возглас, я посмотрела на Илана, так же как и Гвен, он остался у повозки. – Принеси мой мешок. – И уже Гвену. – Мне нужен кинжал, чтобы разрезать повязки. – Он кивнул и пошел искать подходящий.

      – Есть надежда? – спросил старший брат. Я могла только пожать плечами, Илан же пошел за моим мешком. Зараженной крови и ткани было больше всего у трех