Моя обитель. Эмили Ли

сквозь зубы и поднялся из кресла, поправил штаны, смахнул оставшиеся крошки и, тяжело переваливаясь, пошел к двери. Эвелин посчитала разговор завершенным и последовала за ним, собираясь уйти домой.

      – Пойдешь со мной, – сказал ей мужчина. – Твоя помощь пригодится.

      – С чего мне в это ввязываться? – презрительно бросила ему Эвелин. – Убийства не моя специализация…

      – За этот месяц можешь не платить, – ответил комиссар и продолжил ковылять на выход.

      – Годится, – довольно произнесла воительница и криво улыбнулась.

      ***

      Дорога до места преступления предстояла через весь город, и Эвелин решила не тратить зря времени и сразу прояснить у комиссара интересующие вопросы.

      – Убийства и раньше в нашем городе случались, – сказала воительница. – Справлялись как-то же сами. Зачем в этот раз понадобилась я?

      – Примерно месяц назад нашли тело двадцатилетней девушки, – задумчиво почесывая свой живот, проговорил Хадвин. – Опрос знакомых и родных ничего не дал. Она ни с кем не конфликтовала. В отношениях не состояла. Ни причин. Ни подозреваемых.

      – Думаешь, связано? – Эвелин бросила на него недоуменный взгляд, всё ещё не понимая, чем это убийство отличается от других.

      – Не знаю. Не хотелось бы. Если в нашем городе завелся молодчик, который убивает юных дев, то это привлечет внимание властей из столицы. Не хватало нам здесь ещё главнокомандующего из Иллинуи или, не приведи Создатель, самого Магистра и его ищеек.

      Эвелин криво усмехнулась. Вот теперь она поняла, какого рода беспокойство одолевает комиссара. Если пришлют кого-то из руководства, и тот начнет разбираться в делах Хадвина, то самому Хадвину придется несладко. Толстяку можно будет попрощаться с насиженным местом, дополнительными заработками в виде взяток и прочими прелестями сытой, упитанной жизни.

      – Зря лыбишься, – грубо добавил он, догадавшись о её умозаключениях, – неужели думаешь, что новый комиссар, которого поставят вместо меня, позволит тебе заниматься незаконной деятельностью, как я, и вершить самосуд за деньги заказчика? Поэтому поднапрягись и помоги мне поймать этого таинственного любителя мертвых дев, пока столица не засунула в Кравин свой любопытный нос.

      – Четыре месяца я тебе ничего платить не буду, – твердо сказала Эвелин.

      От возмущения бугристая кожа Хадвина сначала покрылась красными пятнами, а потом стала равномерно пунцовой.

      – Нахалка! Уговор был на месяц!

      – Я тогда ещё не знала всей картины и возможных рисков, – невозмутимо парировала воительница.

      – Немыслимо! Я посажу тебя в тюрьму!

      – Тогда придется искать преступника самому.

      – Ты! Ты… – комиссар не мог подобрать более точного оскорбления, поэтому открывал рот и закрывал, не в силах окончательно определиться. – Ты хуже торговки в ярмарочный день! – наконец-то выдал он.

      – Так что? Договорились? Или я пошла домой?

      – Два месяца!

      – Три, и полная свобода действий при расследовании. Доступ к тому,