Будешь моей. Слава Ленская

в руки к такому экземпляру. Поэтому я поспешила обогнуть громилу и быстрым шагом направилась к нашему столику.

      Тяжело дыша и изобразив испуганный взгляд, подошла к Инне, которая уже вернулась, видимо, отсутствовала я достаточно долго.

      – А ты где была? Я уже собиралась идти тебя искать! – спросила подруга, поднимая на меня слегка потяжелевшие веки. Как только ее взгляд достиг моего лица, глаза сразу широко открылись, подруга резко протрезвела. – Что с тобой случилось? Ты чего такая бледная? Не заболела?

      Она вскочила с места, в доли секунды подлетела ко мне. Схватила за руку, вторую ладонь приложила ко лбу и сразу нахмурилась. Надула губы и с укором посмотрела на меня.

      – Да у тебя ж озноб. И трясет всю! Тошнит? Голова болит? Ты почему мне не сказала, что плохо себя чувствуешь? – всплеснув руками, возмутилась она. – Мальчики, извините, но мы домой, – повернувшись к нашим кавалерам и разведя руками, сказала она.

      Какой бы взбалмошной ни была моя подруга, но она всегда переживала, если у нас с Любой что-то случалась. И первой летела на помощь. Именно поэтому мы и закрывали глаза на ее неугомонный характер и очень любили нашу непоседу.

      Марк скептически посмотрел на нас и недовольно отвернулся, ничего не сказав. Николай наблюдал за нами, не отрывая глаз и слегка сопереживая. Но было видно, что он раздосадован. Меня это, конечно, мало волновало, скорее радовало.

      Инка же печально взглянула на своего мажора и, вздохнув, направилась на выход. Меня она тащила за руку вслед за собой. У клуба мы сразу нашли свободное такси, так как в это время молодежь только приезжала сюда, а мы уже возвращались домой.

      Всю дорогу подруга проверяла мой лоб на предмет температуры и беспокойно заглядывала в глаза. Не знаю, как мне это удалось, но Инка была просто уверенна, что я подцепила какую-то заразу.

      – И когда успела? Днем же все нормально было, – продолжала она кудахтать надо мной.

      – Не знаю, Инн! В клубе как-то сразу плохо стало. И тошнило, и знобило. Сама не пойму, как так вышло! – ответила я, уже ругая себя за вранье.

      Хотя, если разобраться, не совсем я и соврала. От одного вида наших спутников меня подташнивало, а от мыслей о том, что с ними еще предстоит общаться, как-то слегка потряхивало. Да, конечно, я кривила душой и обманывала себя. Но хуже было то, что я соврала подруге.

      Я не любила врать и делать этого никогда не умела. Поэтому прибегала к обману только при крайней необходимости. Ну а сегодня будем считать, что такая крайняя необходимость как раз появилась.

      Доставив меня домой и уложив в кровать, Инка кинулась ворошить аптечку. Извлекла оттуда пару противогриппозных пакетиков и кинулась ставить чайник.

      – Так, ну на сегодня обойдемся и этим, а завтра будет видно, – сказала подруга, а я лишь согласно кивнула.

      На следующий день моя хоть и взбалмошная, но очень заботливая подруга не выпускала меня из кровати. И я весь день смотрела телевизор, так и не решившись признаться в своем обмане.

      Две недели пролетели