Когда падают яблоки. Ольга Ярошинская

выносили отсюда – с выдранными волосами и расцарапанными рожами – вспомнить страшно, – отговаривал ее охранник, видя решимость девушки. – Небось, не поступила, да? У нас первая волна таких студенток-неудачниц в августе идет, ты еще долго продержалась. Ты вот что, если решила этим заняться, то приходи на следующей неделе в среду, хозяин кастинг проводит после обеда. А нет – так можешь в кафешку напротив попробовать устроиться, там посуду мыть некому уже вторую неделю.

      К счастью, Валя, прожив большую часть жизни в тесной связи с природой, не стеснялась раздеваться и не видела ничего постыдного в обнаженном теле. Она часто купалась голышом, а потом обсыхала на солнце, растянувшись на горячих камнях, как ящерица. В среду она легко прошла в клубе кастинг, благодаря естественности и крепкому ладному телу, а ночью с четверга на пятницу уже лежала в постели в Пашином доме и размышляла о том, что ей наверняка помогают какие-то неведомые силы, ангел-хранитель или судьба, которой она не побоялась следовать.

      Валя закрыла глаза и перенеслась домой – плавное течение реки, камыши перешептываются у пологих берегов. В излучине реки улыбается полоска желтого песка, на которой бородавкой выделяется бурый валун, заросший водорослями. Берег бежит вверх, расцветает одуванчиками и клевером, упирается в добротный дощатый забор. Сюда редко приходят без острой надобности, хотя к калитке приделан аккуратный деревянный молоточек, деревья в саду пахнут медом, а из очага тянет свежим хлебом. В деревне, что раскинулась на другом берегу реки, знают, что это ведьмин двор.

      Деревянный дом, выглядывающий из-за забора, выстроил еще Валин прадед. Узкие оконца со ставнями, украшенными резьбой, массивные двери – дом выглядел крепким и основательным, такой простоит еще лет пятьдесят.

***

      В уютной бревенчатой избушке сегодня будто не хватало воздуха. Мама и бабушка ходили молча, не глядя друг на друга. И это уже не в первый раз. Валя чувствовала между ними какое-то напряжение, но и не подозревала, что сама была тому причиной. Она вздохнула и прижалась носом к стеклу. Всю ночь шел дождь, земля размокла, водяная взвесь парила в воздухе – то ли дождь, то ли туман.

      Дом стоит на холме на берегу реки, в период паводков подступающей под самый забор. Склон холма, летом утопающий в траве, – отличное пастбище для их коровы, щедрой доброй пеструшки. За лугом начинается роща, радующая взгляд яркими красками осени. Валя знает ее как свои пять пальцев и может насобирать полное ведро сыроежек с закрытыми глазами. Рощицу можно пройти минут за двадцать, потом она делится на две части. Если пойти налево, березки становятся все тоньше и ниже, земля под ногами мягче, в воздухе повисает густая сырость, и вскоре ноги вязнут, проваливаются под обманчивыми кочками – начинаются знаменитые полесские болота. Если путник забирается вправо, то все чаще появляются темно-зеленые ели с раскидистыми лапами,