Вино из Атлантиды. Фантазии, кошмары и миражи. Кларк Эштон Смит

и преобразилась в карающую богиню. Все присутствующие уже поняли, что произошло, и со всех сторон послышался ропот, полный ужаса и гнева. Жрецы растерзали бы Марвази голыми руками, отделяя конечность за конечностью, сустав за суставом, мышцу за мышцей, если бы не вмешательство Мьибалоэ, велевшей им подождать. Охваченный ужасом, Марвази съежился среди державших его жрецов, прекрасно понимая, какая судьба его ждет, несмотря на кратковременную отсрочку.

      Мьибалоэ начала допрашивать его, отрывисто и сурово, и Марвази, трепетавший пред нею еще сильнее, чем перед жрецами, запинаясь и лебезя, признался, что вино было отравлено и что его, Марвази, нанял колдун и верховный жрец Мергаве, велев преподнести вино мне и по возможности убедиться, что я сразу же его выпью. По словам Марвази, колдун не одну неделю скрывался в лесу на границах Азомбеи, живя в тайной пещере, известной лишь ему и немногим его сторонникам, приносившим для него еду и новости, которые он желал узнать. К числу этих сторонников принадлежал и Марвази, который был чем-то обязан Мергаве, и тот не раз использовал его в качестве своего орудия.

      – Где сейчас Мергаве? – вопросила Мьибалоэ.

      Марвази замялся, но хватило всего лишь одного пылающего гневом, гипнотизирующего взгляда правительницы, чтобы правда тут же сорвалась с его губ. По его словам, Мергаве прятался в окрестностях селения, в джунглях, ожидая подтверждения, что его намеченная жертва выпила яд.

      Часть жрецов тут же отправилась на поиски Мергаве. Пока они отсутствовали, Мьибалоэ рассказала мне, что о планах отравить меня ей сообщил другой приспешник Мергаве, которого в последний момент привела в ужас чудовищная жестокость и дерзость задуманного.

      Вскоре вернулись жрецы, ведя с собой плененного колдуна. Им удалось застигнуть его врасплох, и, хотя он сражался как демон, его сумели повалить и связать ремнями из шкуры носорога. В тишине, проникнутой леденящим ужасом, его ввели в пиршественный зал.

      Хотя колдуну не приходилось ожидать ничего хорошего, лицо его полнилось злобным торжеством. Он стоял перед нами, гордо выпрямившись и ничем не показывая страха; лицо его пылало сатанинской одержимостью и мрачным ликованием. Прежде чем Мьибалоэ успела к нему обратиться, он начал изливать поток чудовищных признаний, перемежавшихся проклятиями и бранью. Он рассказал, как готовил яд, перечислив все жуткие ингредиенты, которые вошли в его состав, а также медленно пропетые заклинания, смертоносные знаки и множество могущественных амулетов, которые помогали ему в создании зелья. Затем он описал действие яда – первые месяцы, во время которых нам с Мьибалоэ предстояло несчетное число раз мысленно переживать смерть в ожидании, когда начнутся отложенные мучения, а затем и сами эти нескончаемые муки, медленное и отвратительное увядание всех наших тканей и органов, иссякание самих источников жизни и уменьшение тела до размеров ребенка или даже новорожденного, прежде чем наконец вместе со смертью наступит избавление. Позабыв обо всем, кроме своей безумной ненависти и бессмысленной