Падшие в небеса. 1997. Ярослав Питерский

Лидия инстинктивно зажмурилась.

      Скрябин лениво зевнул, почесав живот, равнодушно буркнул:

      – Кофе варишь, лучше бы омлет с соком приготовила, а то куришь, кофе. День начала в миноре.

      Лидия не ответила.

      Ей не хотелось с утра грубить мужу. Тем более, что вечером она собиралась ему сказать самое важное! Самое важное в ее жизни и его они не будут больше жить вместе! Не будут! Потому как дальше, так, продолжаться не может! Дальше это нельзя назвать семьей. Дальше это вообще никак нельзя назвать! Потому как, они совершенно разные и далекие друг от друга люди, которые пока просто спят в одной постели. Которые просто живут под одной крышей!

      «Интересно, а как он будут реагировать? Как? А вдруг, он бросится на меня с кулаками? Вдруг он схватит нож? Ведь он такой импульсивный, он такой ранимый и нервный?! Нет, наверное, нужно поговорить с ним в людном месте. Пригласить его в кафе. На людях он более сдержан! О чем это я? О чем! Я опять боюсь? Чего смерти? Я боюсь смерти? Какая странная ситуация, если я скажу этому человеку своему мужу, что я люблю другого, он может меня убить. Из ревности, а если я уйду к любимому человеку, то может убить из ревности его любовница. Смех, да и только! Кому бы рассказать?! Не поверишь! Вот эта закрутка! Вот это сценарий!» – Лидия затушила сигарету и налила себе кофе.

      Ароматный напиток вернул немного бодрости и энергии, но ненадолго. Вторая чашечка лишь напустила тяжести на голову. В висках застучало и руки стали тяжелыми. Лидия вновь взялась за сигарету.

      Валериан урчал как кот, поедая омлет с ветчиной. Он, не отрывая взгляда от тарелки, нравоучительным тоном гундел:

      – Ты, пожалуйста, будь добра, позвони сегодня Симоновским. И скажи, мы придем чуть позже. А то неудобно будет. Я не хочу краснеть.

      Омлет умирал под его вилкой. Обречено и быстро. Желтые кусочки скрывалась, где-то там, за сальными пунцовыми губами Валериана.

      Скрябин торопился.

      Она замечала, он в последнее время всегда торопится. Всегда спешит и нервничает. Особенно утром. Даже когда не опаздывает, он гремит посудой и суетится. Такого раньше с ним не было!

      Он так изменился!

      Она стал не похож на того, спокойного и расчетливого человека, за которого, она, выходила замуж тринадцать лет назад!

      Лидия поморщилась. Она, отвернулась и, выдохнув, вяло сказала:

      – Мы сегодня не пойдем к Симоновским…

      Скрябин не отреагировал. Вернее, отреагировал, но очень странно. Он приложился губами к стакану с апельсиновым соком и, сделав глубокий глоток, замычал:

      – Ум, какая прелесть…

      Лидия, так и не поняла, что именно?

      «То ли, что они не пойдут на день рождение к их знакомым или, был холодный сок таков хорош, что он даже сгладил это ее скандальное заявление об отказе?» – подумала Скрябина.

      – Я, говорю, мы не пойдем…

      – Я слышал! Не пойдем, так не пойдем! – Скрябин, тяжело вздохнув, допил сок и, вытерев губы салфеткой, приподнялся из-за стола и чмокнул Лидия в щеку.

      – Все дорогая, нам надо с тобой побыть вдвоем,