Мой любимый джокер. Ирина Островецкая

на унылый пейзаж, попробовала двинуть ногой и от жуткой боли снова провалилась в пропасть беспамятства.

      Когда снова пришла в себя и убедилась, что унылость пейзажа над кроватью не наваждение, горько заплакала. Она вспомнила всё. В больничной белой тишине всхлипывания молодой балерины далеко разнеслись по пустым коридорам.

      Неожиданно бесшумно у кровати появилась, озабоченная чем-то, молоденькая медсестра.

      – Очнулась! – радостно констатировала медсестра. – Которые сутки уж…

      – Лучше бы умереть! – перебила Инга. Она даже не почувствовала, какое впечатление её громкий шёпот произвёл на девушку-медсестру.

      – Что, вы, зачем вы так?! Доктора сказали, поправитесь, если не умрёте. Ну, не умерли же, значит, поправитесь!

      – Это что такое?! – вскричала Инга, указывая на «подъёмный кран».

      – У вас тяжёлые переломы костей обеих ног. И вам повезло, что оперировал Алексей Валериевич. У него ручки золотые. За что ни берётся, всё в золото превращает.

      – В золото для кого, для него?

      – Ну, что вы, ну, зачем вы так?! Посмотрите, как срастутся ваши переломы, будете в полном боевом порядке! – уверяла медсестра. С самого того момента Инга поверила девушке и стала ждать чуда.

      В больницу к Инге приходила целая делегация от балетного класса. Принесли цветы и много фруктов. Сообщили о том, как прошли долгожданные спектакли, особенно «Жизель». Рассказали, кто танцевал вместо неё в том спектакле. После ухода ребят, Инга проплакала весь день, а ночью не смогла уснуть. Она осязала, не понимая всей серьёзности своего положения, что это – конец. Конец всем мечтам и надеждам. Её уже ждёт совсем другая жизнь, жизнь калеки! Об этом она с особым надрывом души сообщила всем, кто посетил её той ночью.

      После этого случая к Инге никого не пропускали, чтобы не расстраивать, и без того потрясённую случившимся несчастьем, молодую балерину. Только тётя Люда, любимый, милый Люсик, имела неоспоримое право посещать больную. Мама с папой находились далеко от дома и ничего не знали о несчастье, которое случилось на последнем занятии с их доченькой, с папиной принцессочкой! Сообщения к ним не доходили, там шла война.

      Тёплым летним днём тётя Люда забрала Ингу из больницы. В то тяжёлое время глаза бедняжка не просыхали от слёз. Девушку нельзя было успокоить ни сказками, ни музыкой, ни телепрограммами. Инга отчётливо понимала, что назад дороги нет, и никогда не будет. Балетный класс и сверкавшая огнями и так манившая сцена, навсегда отодвинулись в прошлое корявой лапой несчастного случая. Инге обещала молоденькая, совсем неопытная медсестричка выздоровление и «полный боевой порядок». Она поверила и так ждала чуда! Но как же обещание было далеко от жуткой действительности!

      «Полного боевого порядка» не случилось, и чуда не произошло. Ингу выписали из госпиталя. В родной дом девушка вошла на костылях, а Алексей Валериевич не обещал больной ничего утешительного.

      – Вы хорошо отделались, юная леди. Могло быть гораздо хуже. Постепенно начнёте ходить, а пока потерпите